Бумажныйй театр
Шрифт:
В ближайшие выходные Гала надела тщательно подобранное белье и пошла посидеть с подругами в одном кафе, где на втором этаже был прозрачный пол. Она хотела рассказать о своей поездке на море. Девушки вошли и сели. Поднимаясь по стеклянной лестнице, Гала с удовлетворением ощутила у себя под юбкой несколько мужских взглядов, но почувствовала и один иной, не мужской. Под юбку заглянула какая-то женщина, и именно этот женский взгляд оставил на ее коже клеймо. Опять знакомое жжение. Приподняв юбку, она с изумлением обнаружила на своем бедре свежий шрам в форме буквы «К». Вскочила с места, спустилась вниз и подошла к девушке в зеленом джемпере, которая в одиночестве
— Ты заглянула мне под юбку.
— Да. Ты носишь трусики «шиссер». Они тебе очень идут.
— Ты прожгла мне кожу.
— Извини. Не слишком ли сильно сказано?
— Нет, не слишком. Все это просто ужасно. Вот, посмотри.
Гала подняла юбку, и на загоревшем под кипрским солнцем бедре девушка в зеленом джемпере увидела шрам в форме буквы «К».
— Ты просто приклеила букву на ногу, — произнесла незнакомка.
— Приклеила?! В том-то и дело, что нет. Букву поставила ты, только что. Она еще синеватая. Как будто я курица с клеймом птицефабрики.
— Я? Взглядом? Послушай-ка, что я тебе скажу. В XXI век попали разные люди. Одни, вплывая в него, получили пробоины и пошли ко дну, другие, несмотря на то что живут сейчас в нем, на самом деле остались в XX веке, а про некоторых только сейчас, в XXI веке, стало ясно, что они глупы как пробка. Сама-то ты из каких? Или просто меня разыгрываешь?
— Не разыгрываю. Со мной такое уже не в первый раз. Меня и раньше клеймили. На мне много букв. «N» ношу на груди, «О» на животе, теперь, вот, твое «К» на бедре, завтра на мне напечатают весь алфавит… Меня даже парень бросил из-за этих знаков.
— Подожди. Давай разберемся в твоей истории. Когда это происходит?
— Что значит — когда? Когда на меня посмотрят, как посмотрела ты, вот и все. Чувствую жжение, а потом на коже остается буква. Я скоро превращусь в ходячий букварь. Все тело в шрамах.
— Я не о том тебя спрашиваю. Какой сегодня день?
— Пятница.
— А раньше по каким дням это случалось? Вспомни!
— Погоди-ка… Действительно, всегда в конце недели. Да, это всегда происходило в пятницу. Невероятно… Теперь я хоть что-то знаю. В следующую пятницу буду начеку. — Гала посмотрела на часы. — Итак, чудеса происходят регулярно, по пятницам, в шестнадцать шестнадцать. Спасибо тебе за это открытие.
— Скажи, может, я могу для тебя еще что-нибудь сделать… То, что так вышло с твоим парнем, исправить нетрудно. У меня есть кое-кто на примете, мальчик просто прелесть. Он еще не знал женщин. Я бы с удовольствием воспользовалась им и сама, но, как видишь, с мужчинами я не сплю. Могу познакомить, если хочешь. Его все зовут «князь», потому что он похож на бронзового князя, который сидит на коне перед театром в каждом городе.
На следующий день Гала, девушка в зеленом и «князь» отправились в кафе. Мальчик действительно оказался просто прелесть, а его курчавая, ни разу не бритая бородка была рыжей, как ржавчина. Он был не по годам развит и очень красив, ему было тринадцать лет, и он не курил. Все время, пока они сидели в кафе, он обгрызал бублик и не проронил ни слова. Гала позвала князя Михайло прийти к ней в гости, специально для него срочно заказала и установила в ванной новый деревянный умывальник, купила ему три подушки и натянула на спинку предназначенного для него стула футляр от своей теннисной ракетки, так как в теннис она все равно не играла.
В ту ночь ей приснилось, что у нее есть электроорган «Ямаха», который, намокнув под дождем, начинает пахнуть стриженой овечьей шерстью. Она хотела ударить по клавишам, но тут из «Ямахи» вылетели птицы и разлетелись по чужим снам, оставив ей немую тишину, створожившиеся дни и целое стадо свернувшихся ночей…
На следующий день пришел «князь».
Для ужина было еще рано. Она посадила мальчика за стол, сварила кофе, но он сказал, что кофе не пьет. Она была смущена, он выглядел еще красивее, чем в кафе. Тут из его жилетки послышалась музыка.
— Носишь в кармане Листа! — пошутила она и засмеялась.
Он достал мобильный телефон и отключил его. Они сидели рядом, она дотронулась до его руки и сказала:
— По статистике, в течение жизни ты будешь заниматься любовью примерно две с половиной тысячи раз… и в целом за весь свой век на поцелуи потратишь две недели…
Он смерил Галу взглядом. На нее уставились две открытые перламутровые раковины, в середине каждой из них была круглая жемчужина. В ту же минуту она вскрикнула, почувствовав, что ее как будто кто-то ужалил в правую грудь:
— Что ты делаешь? — Она расстегнула пуговицы и увидела красноватую букву «I». — Да как ты посмел?! Ты поставил на мне клеймо, как будто я скотина! — закричала она.
Он в полной растерянности встал, забормотал невнятные извинения и выбежал из ее квартиры. Гала уронила голову на стол и заплакала.
— Ну как это называется? Травма, печать, метка, шрам. Буква. Как ни назови, хотелось бы, чтобы это клеймо было последним…
Оно оказалось не последним. Последнее появилось в следующую пятницу.
Факультетские занятия той пятницы приближались к концу. Преподаватель смотрел в окно на последний в этом году солнечный день и говорил усталым, пересохшим ртом:
— В юридической практике существуют особые случаи, которые мы можем рассматривать как исключения, приносящие неожиданные результаты. Позволю себе сравнение. Так же как в акушерстве при невозможности осуществления родового процесса обычным, естественным путем прибегают к кесареву сечению, вследствие чего указанный процесс происходит другим способом и в несколько ином направлении, так и в юриспруденции бывают случаи выявления некоего необычного, неожиданного факта, приносящего правовое исцеление и, вопреки всем ожиданиям, приводящего к разрешению проблемы. Вот один пример из времен античности. Сохранились свидетельства по делу одного греческого скульптора, обвиненного в том, что при создании статуи богини Афины он использовал меньшее количество ценных материалов: золота, слоновой кости и тому подобного, — чем указал в счете за проделанную работу. Так как статуя была полностью готова и установлена в городе на соответствующее место, истцы считали, что обвиняемый не сумеет опровергнуть обвинения и будет вынужден возместить убытки. Вопреки всем ожиданиям скульптор заявил, что сделал Афину разъемной и она с помощью своего рода «кесарева сечения» может быть разобрана на составные части. Он снял со статуи все детали, выполненные из золота и слоновой кости, взвесил их, доказав тем самым свою невиновность, и компенсацию ему выплачивать не пришлось…
Занятия закончились, студенты спускались по широкой наружной лестнице здания и расходились в разные стороны. Они торопились, потому что их ждал прекрасный теплый вечер, вечер этого дня, у которого не было ни прошлого, ни будущего, а был только он сам, и этого вполне хватало. Гала, в платье без рукавов, весело бежала вниз по ступенькам, словно по клавишам рояля, и вдруг почувствовала, что в ее правое плечо вонзилось какое-то жало. Она посмотрела на руку и с ужасом обнаружила, что там появилась буква «А». Оглянувшись, она увидела у себя за спиной виновника происшествия, своего сокурсника Христофора Лунса. Он смеялся через усы, как через сено, и смотрел на нее в упор. Галата вскипела: