Бумер-2: Большая зона
Шрифт:
Девяткин уже знал, что произойдет дальше, оставалось дождаться подтверждения своей версии, незаметно наблюдая за манипуляциями брюнета. Можно поспорить с самим собой на рубль, что через минуту сумка будет распорота крест накрест и похудеет на вес портмоне. Девяткин по роду службы не так часто общался с карманниками, потому что занимался серьезными парнями, но, столкнувшись, он, разумеется, не стал бы делать вид, будто ничего не видит.
Троллейбус болтало и трясло. Совершая отвлекающий маневр, Жора, навалился на женскую спину грудью, будто его самого толкали, загородил плечом от посторонних глаз сумочку.
Девяткин рванулся вперед, плечом раздвинув пассажиров, оттеснив женщину, ухватил Жору за правую руку, борцовским приемом вывернул кисть. Дамская сумочка оказалась открытой, а не разрезанной. Кошелек валялся под ногами. Юрий подумал, что сплоховал. Видимо, Жора работал в одиночку. Еще бы пару секунд, и он сунув кошелек в карман, стал пробираться к двери. Вот тогда был бы шанс взять его с поличным, тепленьким.
– Женщина, это ваш кошелек? – выкручивая Жоре руку, закричал Девяткин.
– Мой... – дама уже раскрыла кошелек, сунула туда свой остренький носик и быстро пересчитала деньги. – Все на месте до рубля. У меня замок на сумке слабый. Видно он открылся и кошелек выпал.
– Спокойно, граждане, милиция, – прокричал Девяткин, хотя никто не волновался. – Женщина, посмотрите внимательнее. Точно все на месте?
– Все, все. Даже единый билет. Господи, надо же...
Женщина почему-то всхлипывала, будто кошелек у нее все же увели. А народ, не понимавший, что происходит, помалкивал. На остановке Юрий вытряхнул Бубна из троллейбуса, завел его за угол будки и пару раз навернул по роже. Потом развернул спиной к себе, приказал упереться руками в стекленные блоки троллейбусной остановки. Людей этот час немного, поэтому зеваки не собрались. Лишь одинокая старуха, остановилась на минуту и побрела дальше. Личный обыск не дал никаких результатов. Связка ключей, мобильный телефон, бумажник с мелкими купюрами, носовой платок, вскрытая упаковка жвачки – вот и весь улов.
– Ну что, начальник, может, в отделение пригласишь? – насмешливо улыбаясь, спросил Бубен. – На чай?
– Я тебя здесь угощу, если ты настаиваешь, – ответил Девяткин и, коротко размахнувшись, врезал Жоре открытой ладонью по зубам, чтобы знал, гад, как с сотрудниками милиции разговаривать.
Пока Бубен вытирал разбитые губы платком, Юрий вертел в руках новый мобильник, прикидывая про себя, сколько стоит эта игрушка. Тут столько наворотов, что и с инструкций за день не разберешься. Да, хорошая вещь. Девяткин подумал, что его "сема" вышел из моды еще пару лет назад, да и сам по себе телефон барахловый, копеечный. Весь в царапинах, батарея быстро разряжается и кнопки западают.
– Хорошая труба, – похвалил он Жорин телефон. – Ты ведь, наверняка, хочешь оставить мне на память о нашей встрече какой-нибудь пустяковый сувенир. Правильно?
Бубен нутром почувствовал, что отрицательный ответ означает увесистый удар по морде. И так ясно: телефон плакал, его уже нет. А вот положительный ответ может избавить Жору от некоторых мелких неудобств. Пожалуй, мент, не потащит его в ближайшее отделение. Конечно, никаких серьезных неприятностей не будет. Взяли Жору без чужого лопатника на кармане, свидетелей
– Конечно, конечно, – Бубен промокнул платком распухшие губы, – я вот как раз стоял и думал, чего бы такое вам на память подарить. Ну, деньги вы наверняка не возьмете. Слишком мало. А вот телефон. Одна из самых крутых моделей на сегодняшний день. Пользуйтесь.
– Ладно, будем считать, что сегодня тебе крупно повезло, – опустив телефон в карман, сжалился Девяткин. – А теперь пошел на хер. И еще один совет. Застрахуй свою жизнь и здоровье. Потому что при нашей следующей встрече, ну, сам понимаешь... На лекарство понадобится много денег.
Не успел Девяткин моргнуть глазом, как Жора уже растворился в знойном мареве.
Через час в своем служебном кабинете Юрий осваивал новый мобильник. Да, вещица хорошая, нужно только поменять SIM-карту, стереть из памяти телефоны, записанные хозяином. И все. Можно пользоваться. Девяткин вошел в телефонное меню, стал просматривать записную книжку Бубнова. На всякий случай, но ментовской инстинкт и на это раз его не подвел.
Просмотр подошел к середине, когда Девяткин выпрямился в кресле, раскрыл ящик стола и принялся лопатить служебный блокнот. Так, как... Вот телефон покойного Дмитрия Пашпарина. А в записной книжке Бубнова точно такой же телефончик и короткая кликуха Кот. Что же это получается?
Вывод первый: Кот пользуется или какое-то время пользовался телефоном Пашпарина. Сейчас он, скорее всего, уже сменил номер, в целях собственной безопасности купил краденый телефон. Впрочем, это еще надо проверить.
Второе: Кот и Бубен общались совсем недавно, но не раньше, чем Кот оказался на свободе и замочил Пашпарина. Третье: они в хороших отношениях, если Огородников дает Жоре номер своей мобилы.
Пораженный своим открытием Девяткин трижды перепроверил цифры и, сняв трубку телефона внутренний связи, вызвал к себе двух старших оперов убойного отдела.
– Немедленно поднимите из архива розыскное дело на Жору Бубнова, – приказал Девяткин. – Специализация – карманник. Пробейте по полной программе. Все контакты, прежние и нынешние. Его лежки, жены, дети, любовницы... Этот Бубен, наверняка, в курсе, где сейчас отсиживается Огородников и его теперешнее имя. Действуйте быстро. К завтрашнему утру мы должны знать об этом Жоре больше, чем он сам знает о себе.
Отпустив оперов, Юрий налил воды из графина, сделал пару глотков и подумал, что человеческий мир тесен, слишком тесен, чтобы в нем можно было надежно спрятаться.
Кот пришел в себя оттого, что кто-то тормошил его за плечо. Он лежал на песчаной отмели, волна плескалась у ног, а над ним стоял какой-то мужик в кожаном картузе. Человек что-то говорил, кажется, задавал вопросы. Но Кот был слишком слаб, чтобы понять их смысл. Он хотел перевернуться с бока на спину, но ничего не получилось. Руки сделались чужими, непослушными, а ноги одеревенели до полного бесчувствия.
– Холодно, – прошептал Кот так тихо, что сам себя не услышал. – Слышь... Холодно очень.