Бумер-2
Шрифт:
— Насилуют, — выкрикнула Дашка и, уже оказавшись на переднем кресле, всхлипнула. Она больше не чувствовала в себе сил к сопротивлению. — Ублюдочная тварь… Что же ты делаешь?
— Твою жизнь спасаю, — ответил Кот.
— Если ты такой добрый гад, прихвати из моей тачки ноутбук и мешок, что на заднем сидении.
Снова закружилась голова, Дашка, чтобы не вырубиться, сделала глубокий вдох, задержала дыхание и снова набрала в грудь воздуха. Кот рванулся к «хонде», вытащил с заднего сидения тяжелый мешок и сумку с партитивным компьютером. Через пару секунд «БМВ» сорвался с
Круглов, увидев, что бумер и «хонда» исчезли из поля зрения, дал команду водителю поворачивать обратно.
— Мы пропустили поворот, — заорал Круглов. — На этой хреновой улице и был всего один поворот. И мы его проморгали.
Власов, притормозив, развернулся, поехал назад. Свернул направо, попетлял по узкой дороге между пятиэтажных домов, выскочил на параллельную улицу. Впереди развилка, дорога уходит вправо и влево. На правой полосе дороги открытый канализационный люк, джип вильнул в сторону, вылетел на встречную полосу. Вот оно… Посередине развилки, перед столбом, стоит «хонда». Машина осела на левую сторону, видно только что поцеловалась со столбом или бордюрным камнем. За темными стеклами девчонки не видно. И бумер исчез неизвестно куда. Власов хотел остановиться, но сердитый окрик Круглова заставил его снять подметку башмака с педали тормоза.
— Бей ее, — истошно заорал Круглов. — В водительскую дверь. Давай. Приказываю.
Проверив ремень безопасности, Власов газанул. На заднем сидении послышалась какая-то возня. Кто-то подал голос, но не сумел даже пары слов сказать. Круглов сгруппировался, готовясь к удару, уперся ногами в пол, он, как обычно, не пристегнулся ремнем. И в первый раз в жизни пожалел об этом. Через секунду двухтонная машина влетела в переднюю часть «хонды», смяв ее, как консервную банку. Скрежет металла, звуки звон бьющегося стекла, длинная автоматная очередь…
А дальше тишина.
Круглов, приходя в себя после удара, с усилием разлепил веки. Из раскрытого рта на пиджак и белую сорочку капала слюна вперемежку с кровью. Это он при ударе о приборную панель прикусил нижнюю губу. Круглов, медленно приходя в чувство, выпрямил шею, испытав приступ боли. На лобовом стекле кровавые подтеки. Значит, девчонка пыталась в последнюю секунду своей жизни выбраться из обреченной машины и подставилась под передок джипа.
Но кто тогда стрелял? И в кого? А, вот оно что…
Кровь на стекле не с внешней, а с внутренней стороны. Круглов повернул голову к водителю. Власов, наклонившись вперед, безжизненно повис на ремне. Вместо правого глаза черная дыра. Изуродованное лицо и затылок залит кровью. Язык вывалился изо рта. Господи, кровь везде. На стеклах, на баранке, на приборной доске. За свою следственную практику Круглов навидался разных видов, но так и не смог привыкнуть к виду и запаху свежей крови. Кажется, желудок сдавили чужие пальцы, рот заполнила кислая слюна.
Когда
Вася Ключников, сидевший рядом с Олегом, положил автомат на колени, держа его за цевье и рукоятку. Руки била крупная дрожь, физиономия, забрызганная кровью, побледнела, как молодая луна.
— Я не нарочно, — тихо сказал Ключников. — Палец лежал на спусковом крючке, когда мы врубилась в это чертову «хонду». Олег жив. У него два сквозных ранения в бок, да… Живот задело. Он жив. Пока жив.
— Молодец, — похвалил Круглов. — Оказывается, ты хорошо стреляешь. Очень метко. Я и не знал за тобой таких талантов.
Круглов глянул на циферблат часов. С момента столкновения прошло полторы минуты. В момент удара, когда его отбросило на приборную доску, придурок Ключников сумел пристрелить Власова, выпустив автоматную очередь через сиденье ему в спину. Одна из пуль попала в затылок и вышла из правой глазницы. Вторая пуля прошила голову чуть выше, и вырвала кусок лобной кости и вылетела из головы вместе с мозговым веществом.
И он еще ранил в живот Олега. Тяжело ранил, все ранения в живот тяжелые, часто смертельные. И еще вопрос, сумеют ли они на разбитом джипе довезти пострадавшего до больницы еще до того, как он изойдет кровью прямо тут, в салоне. Круглов хотел открыть дверцу, распахнуть пошире рот и блевануть на асфальт, потому что кислая тошнота подобралась к горлу.
Он уже потянул на себя ручку, когда услышал шум движка приближающегося автомобиля. В следующую секунду второй джип ударил в заднее крыло «хонды», припечатав машину к бордюрному камню. Чудом сохранившееся боковое стекло на дверце водителя «хонды» разлетелось на тысячи мелких осколков. Круглов равнодушно отметил про себя, что салон машины пуст, там нет ни девчонки, ни сообщников.
Никого нет. Ни одной сволочи.
— Господи помилуй, — сказал Круглов, потому что других слов вспомнить не мог. — Мать твою… Господи…
Начальник колонии полковник Ефимов смотрел в окно на пустой плац и два микроавтобуса с затемненными стеклами. Из машин выбирались вооруженные омоновцы, которые прибыли сюда, чтобы Ефимову не взбрело в голову выкинуть какой-нибудь фортель. Еще хозяин видел молодые деревца, посаженные пару лет назад перед административным корпусом колонии.
Анатолий Васильевич мысленно прокручивал свою жизнь вперед, словно киноленту с жестокой концовкой. Если для его жизни где-нибудь на небесах написан драматический сценарий, то Ефимов вернется сюда, в этот поселок при зоне, когда эти деревца вырастут большими. А срок ему предстоит тянуть на специальной зоне в Мордовии, где сидят менты, работники прокуратуры и другие важные на гражданке люди, которых нельзя засунуть в одну колонию с блатными. Потому что рядом с уголовным элементом Ефимов не проживет и пары дней: его тут же приговорят и кончат.