Бумеранг
Шрифт:
Банкет наркоманов полыхал в полном разгаре. Малолетки, полностью освоившись в притоне, даже и не думали его покидать. И очень даже огорчились на хозяина, который собирался выдворить их за разведённый свинарник. Но вскоре он сменил гнев на милость, заключив с малолетками договор, который включал в себя три пункта: уборка хаты, походы за спиртным и, естественно, ублажения по полной программе. Малолетки дали своё согласие.
В это утро в нуль обмазанный Кот вообще поехал по фазе. Угрожая большим кухонным ножом, заставил каждую из шалавок, сделать ему минет. Получив
– Здесь, - беспризорник, без всякого сомнения, указал на обшарпанную деревянную дверь.
– Молодец. Просто умничка, - шёпотом похвалил его Андрей и ещё тише спросил: - Как звать-то тебя?
– Лёхой.
– Вот что, Лёха. Дуй обратно и помни, что ничего не видел, никому ничего не говорил, и вообще никого не знаешь. И друзьям своим это же передай. Усёк?
– Усёк. Ты деньги-то дай.
– Ах, да, - спохватился Гном.
– Держи.
Честно заработанный полтинник исчез в самом чреве неимоверно длинного тельника, но мальчишка не спешил прощаться. В нерешительности он топтался на месте. Наконец, набравшись смелости, пропищал:
– А ещё дай.
Виталий и Альберт зло цыкнули, а Рогожкин сжалился. Вытянул из бумажника сотенную купюру.
– На, держи.
Красная бумажка исчезла там же, где и её синяя предшественница, после чего беспризорник пропал, словно его и не было.
Зависла напряжённая пауза, которую оборвал Альберт:
– Чего делать-то будем?
– В гости на чай зайдём, - перекосился Рогожкин.
Дверной звонок, конечно же, не работал. На стук в дверь - ноль внимания. Виталий приложил ухо к двери.
– Куражатся, - с некоторой завистью определил он.
– Я им, мля, покуражусь!
– Альберт с разбега ахнул плечом в дверь. Не сказать, чтобы слабые запоры, но натиска не выдержали, и чрево наркопритона распластало свои объятия.
– А ну все на пол!
– ворвавшись в комнату, нечеловеческим голосом заорал Гном и наставил свою пушку на первое попавшееся существо сего вертепа. После этого акта все, до кого дошёл этот приказ, послушно уложились моськами вниз.
– Сук на хрен!
– распорядился Рогожкин.
Ими занялся Виталий. Собрав в одну кучу, вытолкнул их в прихожую.
– Вы из милиции?
– пискнула самая смелая, прикрывая нагую неоформленную грудь грязной ветровкой.
– Так точно, - по-уставному чётко и с положенной твердостью в голосе ответил "блюститель порядка".
– Вы нас арестуете?
– всхлипнула другая, стыдливо переминаясь с ноги на ногу и комкая в руках одежонку.
– И посажу в тюрьму, если хоть слово вякнете кому-нибудь, - пообещал "милиционер".
После получения от шалавок честного слова молчать до гробовой доски, Виталик отпустил их с Богом.
– Н-да, - озадаченно протянул Андрей, взирая на кисельные физиономии наркоманов,.
– от них сейчас, как от
– Глянь-ка.
– Альберт, перетащивший Рыжего с кухни в комнату, прихватил и лежавший на столе пистолет.
– Не хилая игрушка.
Оружие перешло к Рогожкину. Он повертел его в руках, извлёк обойму, проверил затвор, потом вновь привёл оружие в полную боевую готовность. Спрятав за пазуху, резюмировал:
– Крутые дельцы!
– Круче только яйца!
– не удержался от прикола Виталик.
– Ладно, давай их в тачку. Сбросим в гараже. А там разберёмся, - в оконцовке решил Гном.
Резиновые тела наркоманов без особой бережливости упаковали в багажный отсек джипа и тронулись в путь.
Глава 29.
По дороге Рогожкин созвонился со Стрельцовым и попросил его подъехать к тому самому гаражному кооперативу. По приезду на место увидели, что возле гаража припарковано несколько автомашин и в их числе бригадирская "Вольво". Наркоманов быстренько перетащили в помещение и побросали к ногам восседавшего на "экзекуционном" стуле Стрельцова.
– Ты кого приволок?
– неслыханно удивился Василий, с изумлением разглядывая, закопошившиеся на полу безумные существа.
– Это они, - еле отдышавшись, проговорил Рогожкин.
– Кто они?
– сверкнул глазами Василий.
– Кто?
– Ну, эти наркоманы, - замешался Рогожкин.
– Ты что опять дуру включаешь?
– вскипел бригадир.
– На хрен они мне не упали, твои наркоманы! А ты теперь, Гномик - гомик!
– Да постой же ты, постой!
– умоляюще вознёс руки к потолку Рогожкин.
– Это они чёрного завалили! Сто очков даю!
– Сами признались?
– язвительно поинтересовался Стрельцов.
– Нет пока. Но я их расколю.
– Ну и говнюк же ты, Гном. Нашёл каких-то ублюдков, и подставить хочешь, зашипел бригадный, вплотную напирая на перепуганного Андрея. Тому почудилось, что ощутил он на себе дыхание собственной смерти.
– Шеф, это не так,- попятился он.
– Матерью клянусь, не так. Они это. Они продали палку эту Черепу, а он слил её мне. То есть я у него её отнял... Я же уже говорил об этом.... А откуда у них эта дрына?.. Палка, блин.... Ну, трость эта поганая? Они её у грузина этого надыбили, кокнув того. Вот.... А я здесь не при чём. Черепа я завалил - это точно. Не отказываюсь. Так ведь он же фуфлыжник...
– Молчать!
– рявкнул лидер.
– Мне по херу твоя болтовня. Я должен услышать это от них, а не от тебя. Понял? Если этого не произойдёт, то клянусь тебе, чёрные своими палками тебе задок расковыряют.
– После этих слов гаражная дверь с треском захлопнулась, выпустив наружу разозлённого Василия.
Гном с дружками принялись за очень суматошное дело - приводить в чувства раскумаренных, да к тому же пьяных ублюдков. Спецпрепаратов для отрезвления под руками не было, а пинки, толчки, потряхивания и угрозы положительных результатов не дали. Наркоманы лишь изредка что-то невнятно мычали, зато матерились отчетливо. В самый разгар трезвотерапии в гараж бесшумно вошёл Огонёк.