Бундори

Роулэнд Лора Джо

Аои встала. Ее глаза, заметил Сано, остекленели от ужаса. Значит, исин-дэнсин напугала их обоих. Испытывая обиду и одновременно воодушевление, Сано решил: в интересах расследования он должен вновь увидеться с настоятельницей; но ради собственного блага им никогда не следует пересекать границу между работой и любовью.

Глава 14

— Засим призываю, э-э, Совет старейшин соблюдать порядок, — проговорил сёгун с властным достоинством, сидя на помосте в передней части большого зала приемов. У

него за спиной красовалась фреска, изображающая пейзаж, писанные золотом листья выгодно оттеняли великолепие его шелкового кимоно.

Зал состоял из двух уровней. На первом уровне располагались канцлер Янагисава и пятеро старейшин. Канцлер занимал место слева от сёгуна и был ближе всех к нему. Старейшины сидели двумя рядами под прямым углом к сёгуну и лицом друг к другу. Потомственные вассалы Токугавы из клана советников по вопросам государственной политики образовывали верхний эшелон бакуфу. Слуги незаметно подливали чай в чашки, стоящие на подносах, разносили табак и металлические корзиночки с горящими углями для разжигания трубок.

Второй уровень занимали чиновники, вызванные для доклада. Сано, напряженный от непреходящей тревоги, поеживаясь от прохлады, находился среди них. Он пытался повторять в уме свое сообщение, но разыгравшиеся нервы не позволяли сосредоточиться на тексте. Сано мысленно возвращался к минувшей ночи и к Аои.

По периметру зала за столами под окнами сидели служители, возглавляемые главным секретарем.

Токугава Цунаёси закончил вступительную речь и кивнул главному секретарю:

— Продолжайте.

— Сообщение сёсакана Сано Исиро о ходе расследования убийств, связанных с бундори, — объявил секретарь.

Цунаёси оживился.

— Ну, э-э, сёсакан, что вы имеете нам рассказать?

Сердце у Сано учащенно забилось. Поднимаясь, идя и опускаясь на колени, он старательно сдерживал внутреннюю дрожь.

— Ваше превосходительство, для меня большая честь доложить о ходе моего расследования, — сказал он, страстно желая, чтобы голос не вибрировал. — Надеюсь, мои ничтожные усилия получат ваше одобрение.

Сано обобщил результаты расследования. Его приободрило то обстоятельство, что сёгун, а не канцлер открыл обсуждение. Янагисава курил трубку, внимательно, но с бесстрастной миной слушая выступление Сано. Старейшины следовали его примеру. Сёгун подался вперед, его глаза горели тем же удовольствием, которое он выказывал при просмотрах театральных постановок. При каждом новом повороте дела на лице Цунаёси отражалось удивление, при описании очередного злодейства — волнение. Когда Сано изложил свою версию убийств и доложил о намерении допросить потомков генерала Фудзивары, если не удастся схватить убийцу в доме, где, возможно, он будет находиться сегодня вечером, сёгун изобразил удовлетворение. Сано затаил дыхание.

— О, прекрасно! — воскликнул Цунаёси. — Хорошая работа, сёсакан Сано. — Он от души похлопал в ладоши.

В следующий момент захлопали все присутствующие, кроме суровых старейшин, те одобрили выступление едва заметной улыбкой, чуть приподнятыми бровями. Янагисава

сохранил на лице неподвижность. Сано только что не впал в эйфорию. Сёгун спас его от коварства канцлера. Теперь можно рассчитывать на успех расследования! Ему удалось вернуть благосклонность правителя!

— Сёсакан Сано и впрямь заслуживает похвалу вашего превосходительства, — с теплой искренностью в голосе проговорил Янагисава. Лицо выразило приятное удивление. Сано перевел дух: учтя слова сёгуна, канцлер умерил свою враждебность.

Янагисава слегка пожал плечами:

— То, что подозреваемый пока не обнаружен, практически не имеет значения. Хотя хромого и рябого человека найти довольно просто... Но не будем обвинять сёсакана Сано в халатности, забудем, что он не сумел предотвратить очередное убийство или подавить последовавшие за этим беспорядки в городе.

— Забудем... — Удовлетворенное выражение на лице сёгуна заметно померкло; губы искривились в сомнении. — В конце концов, после первого убийства прошло не так уж много времени.

Зашуршали кимоно, старейшины заерзали и отложили трубки, реагируя на изменение атмосферы. Собрание заволновалось. Ужас перехватил горло Сано, когда он понял, к чему клонит Янагисава.

— Всего два дня, ваше превосходительство, — уточнил канцлер, однако по тону можно было решить, что прошло два года.

В театре Но Сано наблюдал, как Янагисава влияет на Цунаёси с помощью знаний, полученных благодаря власти. В приемных покоях у сёгуна он видел, как Янагисава манипулировал Цунаёси, потакая прихотям. Теперь Сано стал свидетелем еще одного способа присвоения диктаторских полномочий. Цунаёси, ведомый по природе, страстно нуждался в одобрении. Янагисава, обладая безжалостной силой характера, навязывал слабовольному правителю собственные мнения и лишал несчастного остатков самоуверенности.

— Нам также не следует придавать большого значения тому факту, что сёсакан Сано не представил никаких доказательств в подтверждение своей версии убийств. Хотя без доказательств версия кажется...

— Нелепой, — досказал быстрый взгляд, обращенный к небесам.

Сёгун нахмурился и кивнул. А Сано, скованный правилами бусидо, не мог опровергнуть измышления Янагисавы. Неслыханная ирония ситуации: верность бусидо, кажется, вот-вот уничтожит Сано, а канцлер, пренебрегая кодексом, нежится на вершине непререкаемой власти! Сано кипел от бессильного гнева. Он призвал на помощь всю свою выдержку, дабы сохранить требуемое уважительное молчание.

Главный из старейшин Макино подхватил аргументы канцлера:

— Мне хотелось бы знать, какие мотивы генерала Фудзивары способны были пережить столетие и побудить его потомка совершить убийство. — Макино разразился гадким, оскорбительным смехом. — Предположение сёсакана представляется фантастикой.

— Да, Макино-сан, — робко сказал сёгун, — должен согласиться, так оно и есть.

— Что ж, хорошо. — Янагисава бросил на Сано победоносный взгляд, затянулся из трубки и выпустил дым, словно поставил точку в их негласном споре.