Бунтарь Гейдж

Эббот Элисса

Мы добираемся до нашей комнаты, и он бросает меня на кровать. Перед приземлением я пролетаю пугающее расстояние в воздухе, но мягкие подушки принимают всю силу от моего падения. Я запутываюсь в своем платье, смеюсь, борясь, чтобы освободиться. Гейдж каким-то образом снял свой костюм не менее чем за две секунды. Он, по-видимому, тоже собирался коммандос, потому что меня приветствует вид его полностью возведенного оборудования. И какое это прекрасное оборудование.

Я тяну его на себя, все еще изо всех сил пытаясь двигаться в запутанной ткани моего платья. Гейджзадирает мое платье и стягивает трусики,

которые уже пропитаны моим волнением.

— Подожди, — говорю я, голос тяжелый от похоти. — Ты не дал мне шанса поблагодарить тебя. Это была самая милая вещь, которую кто-либо делал для меня.

— Милая? — Спрашивает Гейдж, голос звучит разочарованно. — Ты ранила меня, Ария.

— Я думаю, ты достаточно жесток, чтобы сойти с рук одним милым поступком.

Он выглядит заботливым.

— Может быть. Мне, возможно, придется пойти стрелять из этого оружия после этого, чтобы очистить себя.

— Я просто хочу, чтобы ты выстрелил из одного пистолета, — говорю я, потянувшись, чтобы схватить его длину и направить его ко мне.

Его глаза имеют почти сонный вид удовольствия от моего прикосновения. Его собственное волнение толкает меня дальше.

— На самом деле, — говорю я коварно. — Мы не хотели бы, чтобы ты стрелял из этого пистолета слишком рано. Пожалуйста, — говорю я с насмешливой строгостью.

Он изгибает бровь.

— Требовательна, не так ли? — Но он хватает меня за бедра, двигая рукой по моей коже и, проходя через мои бедра, толкаясь под лифом моего платья и, найдя мою грудь. Он сжимает.

— О, — я стону.

Он целует нижнюю часть моих ног, сосет каждый из моих пальцев таким образом, что их скручивает. Я покачиваюсь от его прикосновения, глаза закрываются от наслаждения. Простыни мягкие под моей голой кожей, и его прикосновение мягче. Я наклоняюсь вниз, чтобы поднять его голову, и он целует меня в лодыжки и икры. Гейдж научил меня, что мое тело гораздо более чувствительно во многих местах, чем я когда-либо могла себе представить.

Он игриво рычит, дергая меня за бедра к своему лицу и погружаясь в мою киску.

— Подожди, — я плачу, не желая кончать так скоро. Ощущение захлестывает, и я уже чувствую себя на грани.

Как обычно, он не слушает. Он ныряет в меня, облизывает везде и целует мой клитор своими мягкими, теплыми губами. Он использует свой язык в моей расщелине, закручивая его таким образом, что я стала совершенно зависима. Я трясусь. Он продолжает целовать и лизать меня даже после того, как я кончила, чувствуя себя истощенной. Я много узнала о его привычках в постели, но моя любимая — это то, что он любит лизать меня там. Иногда его почти трудно остановить. Он будил меня каждое утро с головой между ног, и ночью он неизбежно найдет свой путь туда. Я ухмыляюсь, чувствуя, что ощущения удовольствия снова начинают нарастать, когда он целует меня и пьет в мои соки.

— Давай, — говорю я, немного смеясь. — Давай и этот красивый член тоже.

Он смотрит на меня, ухмыляясь между ног.

— Голодна, сегодня, не так ли?

— Мм.

Он достаточно мудр, чтобы снять мое платье немного осторожно. Хороший Гейдж. Я лежу перед ним голой и не стыжусь. Я знаю, что он считает меня идеальной по тому, как он смотрит на меня. Я хочу, чтобы он увидел меня, насладился мной.

Он

двигается поверх меня, его мощное тело сильно прижимается к моему. Лишь используя свои бедра, он направляет свой член в меня. Я уже настолько мокрая, что чувствую, что легко могу раскрыться перед ним. Когда он входит в меня, боли нет, только легкое растяжение, когда мое тело снова приспосабливается к его значительным размерам. Каждый гребень его длины вызывает небольшую волну удовольствия, пронизывающую меня. И когда он начинает всерьез толкаться, я впиваюсь пальцами в его спину, крепко обхватив его ногами, чтобы уловить каждый его возможный дюйм.

— Боги, ты всегда такая тугая, — говорит он, когда его лицо искажается от удовольствия.

— И ты всегда… ох… такой большой, — я задыхаюсь.

Я знаю, что ему нравится, когда я говорю о том, какой он большой, и вижу, как гордыня закрадывается ему в лицо, когда он еще сильнее толкается.

Он откидывается назад, и я направляю его обратно в себя, покачивая бедрами о него и изгибая спину, чтобы моя грудь подпрыгивала на виду. Он протягивает руку и хватает их. Я стону, сильнее прижимая его руки к моей груди, прижимаясь к нему так, что мой клитор потирается об него, даже когда его член вдавливает в меня глубже.

Мои губы сжимаются в почти гневном удовлетворении. Я начинаю двигаться быстрее, сильнее прижимая его руки и глядя на него сверху вниз. У него тот же вид едва контролируемой похоти. Это как будто я не могу двигаться достаточно быстро, чтобы удовлетворить интенсивность моей потребности в нем, как будто не могу получить достаточно его внутри меня. Я наклоняюсь, прижимая свою грудь к его груди и позволяя ему делать работу. Он держит мои бедра и толкается в меня, хлопая мою задницу с каждым толчком. Я кусаю его, душу свои стоны.

Я чувствую, как он приближается к разрядке. Его тело напрягается, и он так глубоко погружается в меня, что я тоже кончаю. Он стонет, прижимаясь ко мне и хватая мои ягодицы, его член пульсирует внутри меня, обжигая теплым семенем. Я все еще езжу на нем, чувствуя, как стены моего лона сжимают и сжимают его, выдавливая до последней капли

Когда мы оба, наконец, истощены, и я скатываюсь с него, он пристально смотрит на меня.

— Все еще никаких признаков? — Он спрашивает.

Это стало чем-то вроде рутины у нас. После того, как мы исчерпаем себя ночью, он спрашивает меня, заметила ли я какие-либо признаки беременности. Его желание иметь ребенка так волнует меня. Это не просто мое собственное желание, но его желание этого значит гораздо больше. Это значит, что он хочет провести остаток своей жизни со мной. Это значит, что он любит меня, даже если он слишком горд, чтобы сказать это. Так что с едва сдержанным волнением я отвечаю.

— Я беременна.

Его брови взлетают вверх, и он садится в постели.

— Что? Как давно ты об этом знаешь?

— Со вчерашнего дня. Может быть, дольше, но я пропустила два цикла. И я просто чувствую это.

Он прикладывает руку к моему животу, лежа рядом со мной. И мы лежали так часами, никто из нас не хотел спать из-за страха, что ночь закончится. Когда я, наконец, закрываю глаза, это потому, что знаю, что это не последний прекрасный момент, который я разделяю с ним.

Конец