Бунтарка для Альфы
Шрифт:
– Все в порядке, - бросаю спокойным голосом, стараясь подавить внутреннюю дрожь.
– Тогда я отойду ненадолго. Не скучай, любимая, - перед уходом произносит обыденно такое важное слово, и я с ужасом понимаю, что отдала бы все, что у меня есть, чтобы когда-то услышать его по-настоящему, а не на этом спектакле.
Но мы играем роли, и мне нужно исполнить свою. Из многочисленных гостей Давида отыскалась всего лишь пара человек, с которыми я нашла общий язык. Стараясь перемещаться по периметру зала так, чтобы не задерживаться подолгу на одном месте, я останавливалась возле незнакомых мне людей и начинала
Мне нужно было отвлечь Давида. И не просто так, перекинуться парой слов об успехе вечера, а чтобы ему не захотелось тут же сбежать и найти себе другую компанию. Нужно было всецело завладеть его вниманием.
Но чем я могу завлечь этого стареющего Казанову, кроме как не обещанием того, чего никогда ему не дам? Даже думать о подобном было противно. Сморщенный старик с плотоядным липким взглядом. Мерзкие потные ладони, толстый живот, волосатое тело. Представляя его руки на себе, испытывала острую тошноту. Смотрела на него издали и ждала момента, когда он останется один. Азиатки в костюмах гейш подобострастно заглядывали ему в рот, слушали каждое слово. И не отлипали от своего господина на ни миг.
Прошло два часа, и наконец естественные потребности побудили Давида двинуться в сторону туалетов. Но и по дороге он не остался без сопровождения. Теперь за ним незримыми тенями следовали охранники. Свою работу они выполняли безукоризненно, ведь даже я, глядя на Давида весь вечер, приняла их за обычных гостей. Тогда как они несли службу, защищая его от любой угрозы.
Страх пронесся по мне молнией, заколол тонкими иглами, и я сжала кулаки, почувствовав, как ногти впились в кожу до боли. Это отрезвило, и я продолжила свой путь, сохраняя невозмутимый вид. А вдруг они заметили, как я наблюдаю за их боссом? Вдруг разгадали, что это не интерес женщины к мужчине, а целенаправленное внимание?
Мне оставалось только надеяться на то, что я слилась с толпой и выгляжу ровно так, как хочу выглядеть. Красивой пустышкой с долларами вместо зрачков, желающей заполучить себе богатого папика. Они видят сотни таких постоянно и не должны заподозрить меня.
Прошла в дамскую комнату, освежила макияж и уже собралась выйти в коридор, чтобы сторожить Давида, как уловила острым слухом оборотня мужские разговоры за стенкой. И замерла на месте. Охранники зашли вслед за Давидом в туалет, прекрасно понимая, что и там может подстерегать опасность. Ведь это огромное помещение, в котором от кабинок до дверей просторная комната отдыха. В ней и остановились телохранители и разговаривали свободно, не задумываясь о том, что их может подслушать кто-то вроде меня. И даже их разговоры шепотом, не слышные Давиду, я понимала отчетливо, словно мужчины произносили слова мне прямо в ухо. Но спустя минуту я уже пожалела о своей сверхспособности…
– Скука смертная, - жалуется один другому. – Долго мы еще будем здесь киснуть? Теперь настоящей работы нам не видать еще долго. Из-за тебя, - в голосе очевидный упрек. – Из-за тебя придется на время побыть тише воды, ниже травы.
–
– А ты попался, Грег, и Давид тебя отмазал, чтобы через тебя не добрались до него. Но поверь, больше этого не повторится. Он был милосерден, когда вызволил тебя, поэтому сиди и не рыпайся.
– Не могу, Бен, не могу. Спокойная жизнь убивает, в ней слишком много мыслей и навязчивых снов. Я почти каждую ночь вижу это... Снова и снова, Бен, помнишь? Вот если бы снова подвернулась работенка типа той…
– Заткнись, Грег, ты болен. Я и не подозревал… Вот в этом мы в корне отличаемся. То задание снится мне в кошмарах, а ты мечтаешь повторить… Убивать женщин и детей…
– Они твари, как ты не понимаешь?! Им нельзя жить среди людей. И нас избрали карающим мечом. Я долго думал, много читал и понял, что это мое предназначение. Убить их всех.
– Грег, успокойся! Что с тобой?! Почему сегодня?! Не будь ты моим братом, я бы немедленно сообщил шефу, что ты сбрендил.
– Я не сбрендил, нет. Но ты пойми, здесь столько народу. А вдруг тут ошиваются эти твари? Когда я резал их, все пытался добраться до сути, найти отличия. Внутри они такие же, Бен! И снаружи. Как мы. А если они пришли сюда?! И мы даже не поймем, кто перед нами.
– Уймись и немедленно иди к себе в комнату. Я скажу что-нибудь шефу, придумаю. Ты должен прийти в себя, Грег! Слышишь! А если нет, даже наше родство меня не остановит.
– Предашь собственного брата?
– Я не вижу перед собой сейчас того брата, которого знал. Уходи, Грег.
Шаги. Хлопок двери. Такой неожиданный и громкий. Я стою парализованная, скованная по рукам и ногам, мертвая, пустая изнутри. Я откуда-то знаю, что они говорили о моей семье. Сколько раз в своем воображении я рисовала этот момент? Момент, когда узнаю, кто убил мою семью. Кто безжалостно растерзал их тела. Я была уверена, что это сделали какие-то монстры. А оказалось, обычные люди. Самые обычные. Безликие, которых и в толпе-то друг от друга не отличишь. Один наслаждался убийством, в второй просто равнодушно выполнял задание. Но ни один, ни другой не испытывали раскаяния.
Кто-то зашел в дамскую комнату, и пришлось ее покинуть, чтобы избежать общения. Мне нужно было время, нужно было понять, что делать. «Убей! Убей их обоих немедленно!!!» - орал зверь внутри, бился и царапал прутья клетки, но я не зря провела так много времени в школе.
Месть – это блюдо, которое подают холодным. Вспомнила я слова, услышанные мною в первые дни пребывания в школе. Я научилась терпеливо ждать. Ждала долгие месяцы. Мне обещали кровавую месть. И кажется, сейчас до нее оставалось всего несколько шагов.
Убить охранников – дело пары минут. Но необходимо добраться до заказчика. До Давида.
Смаргиваю слезы и решительно двигаюсь в сторону комнаты Давида, вижу, как он двигается мне навстречу. У меня нет никакого плана. Лишь слепая месть.
Когда мы уже почти поравнялись, я готова к обращению, чтобы наброситься на это чудовище, но в последнюю секунду чувствую, как стальная рука сжимает мою предплечье.
– Не делай идиотских поступков, которые потом не разгребем, Алекс - шипит мне в шею Кейсер.