Бунтарка и Хозяин Стужи
Шрифт:
— Ваше величество, — снова напомнила о себе. — Мой брат…
Снежный повернулся ко мне. Наградил взглядом сверху вниз и произнес тем самым тоном, который гораздо больше ему подходил. Гораздо больше, чем тот, которым он говорил со мной там, на лестнице, в замке.
— Никогда больше не смей меня перебивать.
Перебивать? Перебивать, говоришь?
Я снова резко развернулась, поймав завистливый взгляд Арлетты — она уже успела оценить и мой верхний наряд, и подол выглядывающего из-под плаща платья. Судя по сосредоточенности, пробивающейся через злобу и раздражение, сестрица мысленно
Воин по-прежнему стоял на моем пути, и я сделала вид, что покорно жду. Даже руки сложила, но стоило мужчине расслабиться, шустро рванула за дверь. Так шустро, что стражник, попытавшись меня схватить, схватил только воздух.
Я же глотнула морозного, метнувшись в сторону конюшен — если Снежному интереснее выяснять, куда подевался Душан, пусть выясняет. А я к лекарю за Фабианом! Правда, до конюшен добежать не успела: снег под ногами неожиданно стал скользким, превратившись в ледяную дорожку, а вихрь, подхвативший меня, швырнул прямо в объятия его снежного величества. Судя по выражению лица, злющего, как сотня ларгов.
— Еще раз выкинешь что-то подобное — будешь наказана, — сообщили мне таким тоном, что по коже прошел мороз отнюдь не от продувающего двор ледяного ветра. А после передо мной опять распахнулся портал. Последнее, что успела увидеть — это мачеху и Арлетту, высунувшихся во двор, и то краем глаза: воины мгновенно оттеснили их обратно в дом и двое выстроились у двери, как часовые.
Дальше я даже пикнуть не успела, как оказалась у своих покоев. То есть не у своих, разумеется, у тех, в которые меня поселили в Эрнхейме.
— Набегалась, — резко произнес величество и втолкнул меня в спальню, которую глаза бы мои не видели!
— Вы… вы обещали!
— Обещал, — вкрадчиво произнес он. — Но не учел того, что мне попалась совершенно дикая, невоспитанная девица, которая понятия не имеет, как себя вести в приличном обществе.
Невоспитанная?
Я?!
— В приличном? И давно в приличном, — я выделила последнее слово, — обществе принято похищать женщин, чтобы использовать их в качестве… подпитки?
— А в качестве кого, — произнес этот… Снежный, и черты его лица мгновенно преобразились, подчеркивая силу, которой он наделен, — ты бы хотела, чтобы тебя использовали?
Черты-то чертами, ладно, но сейчас его радужку словно заволокла метель, и от этого становилось еще более страшно. Обострившиеся инстинкты вопили о том, что нужно бежать и как можно скорее, но я застыла. Мы с отцом в детстве ходили в лес, и если я что-то в свое время и усвоила, так это то, что бежать от зверя — значит, обрекать себя на верную смерть.
В ту минуту, когда об этом подумала, Снежный шагнул ко мне и произнес, глядя прямо в глаза:
— Не провоцируй меня, девочка. И никогда не ставь под сомнение мой авторитет.
Какой-то ужасающе долгий миг он смотрел мне в глаза, а после развернулся, как мог бы развернуть порыв снежной пелены ледяной ветер.
— Фабиан… — я рванулась за ним, но остановилась, когда Снежный вскинул руку.
— Мои
После чего оглушительно хлопнула дверь.
Я бросилась к ней, дернула на себя, но, разумеется, тщетно. Глупо было бы думать, что после всего меня просто оставят и не запрут в четырех стенах, но вот сейчас почему-то стало по-детски обидно. Говорят же, что у Снежных нет чувств, и сейчас я убедилась в этом на собственном опыте. Неужели он не понимает, что Фабиан там совсем один? Напуганный маленький мальчик, который считает, что лишился сестры!
И Стелла… вот же ларгова баба! Наверняка решила, что меня забрали с концами, что я исчезла, как моя мать, и поспешила избавиться от Фабиана. Ни на секундочку ей не поверила, что она отправила его к лекарю — за лекаря ведь надо платить! Я помнила, сколько раз она отказывалась приглашать к нам хотя бы травника, когда Фабиан простывал или когда я умудрилась застудиться и провалялась неделю в горячке. Тогда за мной ухаживала Дорота, но лекарь так и не появился.
«Мои воины сейчас ищут твоего брата. Как только найдут — сообщат».
Вот и что я должна думать?!
Стянув верхнюю одежду, сложила ее на одно из кресел у камина, во второе опустилась сама. Протянула руки к теплу, как если бы оно могло согреть мое сердце. Нет, я не думала, что Снежный обманет: если он уже отправил воинов на поиски Фабиана, значит, его найдут, но где? И… в каком состоянии?
Прикрыла глаза, заставила себя сделать несколько глубоких вдохов. Хватит нагнетать, Лив. Стелла, конечно, мерзкая, но она безумно переживает за то, что скажут люди. Ничего плохого она бы Фабиану не сделала. Такого, что могло бы ему навредить…
Но тогда где же он?
Закусив губу, смотрела на пляшущее в камине пламя, облизывающее камень, когда за моей спиной скрипнула дверь. Неожиданно настолько, что я подскочила и обернулась, встретившись взглядом с мужчиной: высоким, широкоплечим, конечно, не настолько, как снежное величество, но все же. Густые волосы чуть вились, в густой русой бороде терялся подаренный возрастом иней.
— Доброго дня, нэри. Меня зовут Каэтан, я личный целитель его величества Хьяртана-Киллиана Эртхарда. К вашим услугам.
Личный лекарь?!
— Добрый день, — я поднялась. — Можете называть меня Ливия, Каэтан.
— Приятно познакомиться, Ливия.
В отличие от Снежного и его воинов, а еще от перепуганной служанки, которая глаз поднять не смела, целитель выглядел как костер, разведенный посреди заснеженного леса. Наверное, так и должно быть: поговаривали, что их сила настолько светлая, что благодаря исцелению все, кто занимается этим волшебством, становятся гораздо ближе к Богине-матери, чем сестры и братья Великой Обители. Сейчас я испытала это на себе — от мужчины веяло уверенностью, силой, а еще теплом. Ему хотелось довериться, и я первым делом подумала о том, что он мог бы сделать для Фабиана… Подумала, чуть не спросила об этом, но вовремя прикусила язык.