Бунтарка и Хозяин Стужи
Шрифт:
— Думал, навсегда там останусь, — признался тихо.
— Как тебя зовут?
— Фабиан… ваше величество.
— Прежде чем перенестись в Эрнхейм, мы заглянем в одно место, Фабиан, а потом ты увидишься с сестрой.
— Перенестись? — глаза у мальчика округлились.
— Это не страшно.
— А я и не боюсь! — храбро выпалил он. — Я… я только за сестру переживаю.
— С ней все в порядке, — повторил Хьяртан и открыл завертевшийся вьюгой портал к ратуше.
А точнее, к одной из улиц, что лучами расходились от главной и единственной
Прибить бы на месте, да только… Слишком быстрое наказание и для него, и для змеи, подарившей ему жизнь.
— Вовремя поймали, — отчитался один из солдат. — Собирался уезжать, как и утверждала его мать.
— Возвращаемся в Эрнхейм! — Несколько раз уничтожив ублюдка в мыслях, Хьяртан создал очередной портал.
Перед глазами на мгновение потемнело, голова закружилась. Появилось чувство, будто на шею накинули удавку, выдавливая из него всю силу, всю магию. Снежный поспешил передать ребенка одному из солдат и, покачнувшись, первым шагнул в портал.
На языке вертелся один-единственный вопрос: «Что за ларг?!»
Глава 7
Ливия Селланд
От неожиданности я задохнулась, а потом яростно уперлась ладонями в грудь мужчины, пытаясь его оттолкнуть. Куда там! Моей силы хватило только на то, чтобы не врезаться в него всем телом, поставив хрупкую преграду ладоней между ним и мной. Чувство было такое, что все силы разом меня покинули, от этого поцелуя — горького, словно выпивающего мое дыхание, — в меня будто хлынул лед.
Я уже целовалась со Снежным, и таких кошмарных чувств это не вызывало, больше того, тогда мне даже хотелось продлить полный властной силы поцелуй…
Как ни странно, именно эта мысль щелкнула меня огненным хлыстом. О чем вообще думаю?! Понимая, что у меня кружится голова, сделала единственное, на что оставались силы: вцепилась зубами в губы пытающегося пить мое дыхание (или меня?) Снежного. От неожиданности он отпрянул, поцелуй прервался, и силы разом ко мне вернулись, а потом в руки словно вложили два огненных тарана.
Миг — и мужчину потоками огня отшвырнуло к противоположной стене. С хрустом надломилось не выдержавшее такого обращения зеркало, рухнуло вместе с рамой и разлетелось осколками, щедро осыпав сапоги блондина и пол стеклянной крошкой. От неожиданности я замерла, и он тоже. Вскинув голову, Снежный смотрел на меня так, словно не мог поверить в то, что здесь только что произошло.
Я и сама не могла: мне случалось слегка подпалить Душана, но то, что произошло сейчас… отшвырнуть мужчину выше и сильнее меня, с военной выправкой, да еще как! В комнате до сих пор клубился дым, напоминая о сорвавшемся с моих ладоней огне и его мощи. Как… что…
Блондин пришел в себя первым: ноздри его раздулись, глаза сверкнули яростью.
— Да как ты посмела? — процедил он. Голос его дрожал, как пропитанный долгими морозами воздух в лучах солнца и грозил вот-вот разлететься осколками, как несчастное зеркало. И кто там теперь согласно примете будет несчастный: тот, кто разбил его собственной задницей… простите, спиной, или я, которая разбила его им?
— Не приближайтесь! — выставила вперед руки. — Или…
— Или — что? — ярости в его голосе стало больше. — Что ты сделаешь, нищенка? Девица, которую мой брат притащил непонятно откуда непонятно зачем. Того, что здесь произошло уже достаточно, чтобы тебя казнили за нападение на брата короля!
— Я не…
— За нападение на брата короля, — кажется, ему удавалось понемногу совладать со своей злобой, и теперь он шагнул ко мне. Хрустнули под подошвами сапог осколки, — полагается не просто смертная казнь, но еще и смертная казнь всех близких родственников. Как у тебя насчет близких родственников, девочка?
От подобной угрозы внутри похолодело, как от его поцелуя. Казалось, все то, что прекратилось, ушло вместе с напором его губ, сейчас вернулось — проникающий в мои легкие холод, мешающий сделать вдох.
— Я не нападала на вас. Я защищалась! — воскликнула, отступая от него.
— Неужели? И кто тебе поверит? Точнее, так… поверят тебе или мне? — Вот теперь в холодных глазах заискрилось торжество.
— Его величество, — решительно сказала я. — Его величество поверит мне.
Он остановился, словно на стену титула брата наткнулся. Посмотрел на меня с такой ненавистью, что мне стало не по себе, а потом выплюнул:
— Его величество, значит. И давно вы знакомы? С чего ты вообще взяла, что ему есть до тебя дело? То, что ты здесь, означает только одно: ты ему зачем-то нужна. У вас есть какой-то секрет, что-то между вами двумя, но, когда этот секрет перестанет быть важным… — Снежный усмехнулся. — Как думаешь, что станет с тобой тогда? Мой брат не из тех, кто позволит девице, знающей его тайну, свободно разгуливать по миру. Так что в лучшем случае потом тебя ждет Обитель сестер Богини-матери, а в худшем… — Он сделал многозначительную паузу, а после продолжил: — Я мог бы помочь. При условии, что ты мне все расскажешь. И даже забыть о том, что произошло между нами — возможно. Если ты хорошо попросишь.
Ощущения от него были как от недавно залитой горки: не просто скользкое, но еще липкое и мокрое. Как любила заявить Дорота, с такими связываться — как описаться на морозе. Сначала вроде горячо, а вот спустя пару минут…
— Уходите, — сказала я. — Уходите, и тогда я забуду о том, что здесь произошло.
Блондин улыбнулся. Недобро так. Сейчас он стоял в шаге от меня, и мне стоило немалых усилий остаться на месте. Не бежать, Ливия, не бежать!
— Ты мне угрожаешь, девчонка? Мне? Брату короля?