Бунтарка
Шрифт:
– Какая встреча! Флёр, с огромным удовольствием представляю тебе Марка Менантро…
Артюр лишился дара слова. Менантро собственной персоной! Теперь-то он узнал его, несмотря на нелепый наряд экстравагантного парижанина на отдыхе, ведь он неоднократно видел его и по телику, и в журналах. Могущественный патрон ВСЕКАКО здесь, на набережной Пор-Жуэнвиля, и пожимает ему руку! Ошеломленный Артюр попытался припомнить, кто он для мамы – друг или враг. После Капри, помнится, она приехала в приподнятом настроении и объявила: «Менантро в восторге от меня!» Но он вспомнил и другие ее фразы, отнюдь не исполненные доброжелательства, которые
Египтянин обратился к Флёр:
– У Марко есть колоссальная идея. Было бы классно, если бы ты поговорила с нашими друзьями из Хакинг-клуба. Вам будут предоставлены финансовая поддержка и необходимые технические средства. Вы же, в свой черед, организуете небольшие эффективные команды и будете обкатывать и шлифовать новые программы, совершенствовать игры, тестировать защиту компьютерных систем фирм.
Флёр отнеслась к предложению скептически:
– Да, это было бы неплохо… Но ты же знаешь, что большинство хакеров и думать об этом не хотят, для них существует только смертельная война между свободным и коммерческим Web.
Вмешался Менантро и уверенно заявил:
– Все люди меняются, получив немножко денег. К тому же мы все хотим одного: чтобы Web стал более гуманным.
Фарид приобнял Флёр за талию:
– Кстати, тебе нравится тут работать? А что твои ребята думают об игре?
Флёр слегка смешалась и взглядом показала на своего ученика. Чтобы не выдать Фарида, она поспешила представить мальчика:
– Вот, между прочим, Артюр, один из самых искусных игроков.
– Браво! – воскликнул Менантро, уставясь на мальчика.
Флёр и Фарид направились к кафе, обсуждая свои проекты, а Менантро положил руку Артюру на плечо и осведомился:
– Вы с острова Йе?
– Нет, нет, я парижанин… Кстати, думаю, вы знаете мою маму.
– Вашу маму?
– Да, она работала у вас. Элиана Брён.
Марк собирался что-то сказать, но слова застряли у него в горле. На какое-то мгновение он замер, и одна нога повисла над землей, точно у легавой собаки, сделавшей стойку. Но уже через миг он поставил ногу и произнес со всей непринужденностью, на какую был способен:
– Элиана! Я обожаю Элиану! Как у нее дела?
– Ну-у… на самом деле не слишком хорошо. После того как ее уволили из ВСЕКАКО, она беспокоится, не может найти работу.
– Мерзавцы! Они подло с ней поступили. Я посмотрю, что могу сделать для нее. Скажите ей, чтобы она мне позвонила.
Артюр гордо подумал, что, может быть, ему удастся все уладить. Он колебался, предупредить или нет Менантро, что Элиана сейчас находится в «Корсаре», но тут Фарид позвал своего друга, чтобы показать ему большую картину в витрине антикварного магазина. Артюр не стал их дожидаться и вслед за Флёр вошел в шумный зал кафе. Из репродуктора лился регги Питера Тоша. Мальчик почти сразу увидел мать: она сидела в глубине зала среди столиков, занятых молодежью.
Каждый день Элиана усаживалась на одно и то же место. Минуя элегантных яхтсменов в очках «Ray-Ban», она быстро проходила в темный, окутанный табачным дымом угол, где собирались диссиденты. Ей нравилась тамошняя атмосфера, пылкие речи, непринужденные манеры, пирсинг в носу или в ухе.
Через два дня после приезда к Элиане подошел студент и поблагодарил за ее передачи. А назавтра он пригласил ее за столик, где сидел с друзьями. Ребята эти были островитяне, жили на пособия, строили какие-то неопределенные артистические прожекты и гневно возмущались этим постаревшим и закостеневшим обществом. Элиана понимала их недовольство, но удивлялась отказу от борьбы. Несколько следующих дней она предпочитала сидеть одна за бокалом белого вина и на расстоянии вмешивалась в разговор, ни слово из которого не ускользало от нее. Иногда она бросала одну-единственную кардинальную фразу, имеющую целью напомнить этим юнцам про социальную реальность: «Так, значит, вы думаете, что положение женщины больше не является проблемой?» Или, например: «Однажды вы поймете, что рабочий класс, он существует, никуда не девается!» После этого она давала дискуссии идти своим путем.
В этот вечер за соседним столиком девушка лет двадцати с маленьким бриллиантиком в носу рассказывала друзьям о положении тех, у кого нет документов. Мелодичным голосом она с прелестной бескомпромиссностью требовала уничтожения границ и призывала занять «гражданскую позицию». И сразу же, после того как прозвучало это ласкающее слух выражение, Элиана увидела в дверях кафе сына в обществе светловолосого существа в футболке с яркими цветами. С удивлением и радостью она узнала юную кибер-революционерку с ангельской улыбкой из Хакинг-клуба, которая тут же подошла к ней.
Артюр сказал:
– Позволь тебе представить Флёр, нашего инструктора. Но, кажется, вы знакомы…
– Элиана! Какой сюрприз! – прощебетала Флёр, подставляя щеку.
Журналистка протянула девушке руку, так как терпеть не могла ритуальных поцелуев. Но ей было приятно видеть улыбающееся лицо Флёр. Как она и мечтала несколько месяцев назад, юная хакерша сейчас давала ее сыну первые уроки протестного Интернета, а это уже доказывало, что все идет не так уж плохо. Артюру не терпелось.
– А тут произошло еще кое-что, совсем уже невообразимое. Догадайся, кого мы встретили на набережной?
Элиана быстро бросила взгляд на дверь кафе, в которую только что вошли два новых посетителя, и ледяным тоном произнесла:
– Продолжение программы – это уж моя забота! Садитесь, дети мои, сейчас вы увидите, как надо обращаться с негодяями.
Она молча выпрямилась и повернулась ко вновь пришедшим – Марку Менантро в пончо, который пунктуально явился на встречу, назначенную ему Элианой (он заглотнул крючок с наживкой «мэр»), и Фариду, чье присутствие здесь не было предусмотрено, но случай устроил все самым наилучшим образом… Элиану они оба не заметили и искали кого-то взглядом, и она, опершись обеими руками на стол, совершенно по-театральному встала, чем привлекла к себе внимание сидящих рядом. Затем она громко произнесла: