Бунтарка
Шрифт:
– Привет, подонки!
Разговоры смолкли. Тишину нарушало только пение Питера Тоша. Элиана, стоящая среди молодых – длинноволосых, бородатых, бритоголовых, с пирсингом, – прямо как судья среди присяжных, объявила о появлении Менантро и Фарида, двух первых обвиняемых в сегодняшнем процессе. Обманутая, униженная, она подготовила реванш. Не зная в точности, какая связь существует между ее бывшим патроном и информатиком, Элиана, в сущности, не была удивлена их совместным появлением здесь – оно всего лишь подтверждало ее подозрения о зловредной роли Фарида. Египтянин тем более не ожидал встретить
– Дорогая Элиана, какая радость! Я смотрю, все паршивые овцы ВСЕКАКО собираются…
Элиана оборвала его ледяным тоном человека, который вправе командовать:
– Заткнись! Шутки кончились!
После этого, обращаясь к молодым людям, которые недоуменно смотрели на нее, пытаясь понять, что происходит, она объяснила:
– Вам, кто мечтает о лучшем мире, я решила продемонстрировать нескольких поистине гнусных представителей существующей системы – тех, кто обогащается за счет ваших денег, за счет пота рабочих, за счет страданий Третьего мира! Первый разорил на бирже собственную фирму и теперь разгуливает по острову Йе. Месье Марк Менантро!
Какую-то долю секунды обвиняемому было не по себе. Обладатели проколотых носов и конопляных футболок повернулись к нему, но почти сразу же он ощутил, как в их непримиримых и по-юношески пламенных взглядах, вопреки предвидениям Элианы, проскальзывает невольное восхищение его богатством и медийной карьерой, словно им было лестно принимать такого знаменитого человека в их кафе. Лишь некоторые из них колебались: то ли восхищаться миллионером, то ли внимать обвинительной речи новоявленной судьи.
– А позади Менантро – новый Макиавелли. Взгляните на него. Ему так хочется, чтобы его любили – по-братски, как иммигранта, как борющегося за свои права араба, но не верьте ему: он в сговоре с властью денежных мешков. Месье Фарид Хатир!
Она обратила к нему лицо хищной птицы, сглотнула слюну и продолжила:
– Все, чего он хочет, – это получить хорошую должность в компании и подняться по социальной лестнице, и ради этого, если будет нужно, он готов топтать других.
Фарид возмущенно расхохотался:
– Что за бред она несет!
Официанты приглушили музыку. Они с изумлением наблюдали за происходящим, и тут Менантро, пытаясь оставаться в общем восприятии важной персоной, вмешался:
– Успокойся, Фарид, это просто несчастная женщина. Мои преемники обидели ее. – Поскольку для присутствующих смысл его слов остался темен, он объяснил: – Эту женщину несправедливо уволили из ВСЕКАКО. Но она не знает, что я всегда ее защищал. Благодаря мне она ушла не с пустыми руками.
Последнюю фразу он произнес с явным удовлетворением. Бунтарка в ответ пожала плечами:
– Он мне дал денег! Как будто это были его собственные деньги! А если говорить честно, он пытался меня купить, да только мной нельзя манипулировать. И тогда они
Повернувшись к Артюру и Флёр, она положила им руки на плечи, как бы беря под свое покровительство, и ласковым голосом обратилась к ним:
– Взгляните, дети мои, на этих малопривлекательных представителей той человеческой разновидности, которая всегда и во всем ищет только выгоду.
Фарид не верил своим глазам. Желая внести необходимое уточнение, он, указав на Флёр, свою хорошую знакомую по Хакинг-клубу, обратился к присутствующим:
– Я хочу вам сообщить, что эта чистая и симпатичная девушка работает вместе с Марком Менантро и со мной. Ведь верно, Флёр?
Но Элиану не так-то легко было сбить. Прижав к себе Флёр, она прервала Фарида:
– Что, неистребимая привычка стучать, да? Не хотела бы я с вами повстречаться во время оккупации. Вы составляете прелестный дуэт с этим аферистом без стыда и совести!
И тут дверь кафе вновь открылась, и появился мужчина в кресле на колесах, которое катила женщина маленького росточка. Элиана повернулась к ним и объявила о прибытии новых участников задуманного ею хеппенинга:
– Вижу, подонки продолжают прибывать… Спасибо, что не опоздали на назначенную мной встречу!
Ольга и Сиприан поняли, что их заманили в ловушку. Указав на них пальцем, Элиана Брён прошлась по залу, словно профессор среди внимательно слушающей аудитории. Персонал бара, похоже, осознал, что происходит нечто крайне удивительное, но присутствие Менантро не позволяло им вмешаться, как если бы сцену эту разыгрывали существа высшего порядка.
А Элиана продолжала:
– Перед вами мадам Ольга Ротербергер, самое что ни на есть холодное воплощение современного капитализма. Нет, эта особа не пытается выдать себя за художественную натуру! Она существо по-бухгалтерски рациональное. И она, будучи правой рукой своего начальника, спихнула его с места…
Менантро, не без удовольствия видя, что безжалостная немка тоже загнана в угол, обратился к ней:
– Не пугайтесь, Ольга, у нашей дорогой Элианы небольшой кризис. Она созвала нас, чтобы потребовать объяснений.
Новый генеральный директор ВСЕКАКО была не из тех, кто впадает в панику, но ей потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что за нелепая церемония происходит в этом битком набитом затихшем кафе.
Бунтарка продолжила обвинительную речь:
– И для полноты этого зверинца – негодяй самого низкого разбора! Тип, способный ради выгоды выдавать себя за «зеленого», обеспокоенного потеплением климата на планете, и за влюбленного, преисполненного благородных чувств. Теперь он, как видите, в кресле на колесах – несомненно, чтобы разжалобить своих кредиторов…
Барон, корчащийся на кресле, решил внести поправку:
– Нет, Элиана… Кресло – это не притворство. У меня был настоящий инсульт.
Бунтарка не слушала его:
– Итак, перед вами Сиприан де Реаль. Бывший активист крайне правой…
В глубине бара закричали:
– Позор!
Довольная произведенным эффектом, Элиана повторила:
– Активист крайне правой партии завернул на этот остров, где он мечтает поставить две сотни ветроустановок, чтобы поправить свое финансовое положение. Я лгу?