Буратино. Правда и вымысел. Как закалялся дуб
Шрифт:
Буратино только сглотнул слюну. И вскоре напиток был готов. И разливая его по каким-то плошечкам из толстого фаянса, учёный спросил:
– Может, вы предпочитаете с молоком?
– Да, пожалуй, – ответил Пиноккио, так как где-то слышал, что молоко нейтрализует некоторые органические яды.
Но вместо обычного молочника в руке учёного появилась коробочка, из которой он насыпал в плошку Буратино белого порошка. И вот напиток был готов. Не спеша насладиться этим творением учёного, Буратино долго рассматривал свой кофе и
– Господи, спаси и сохрани, – прошептал Буратино и нерешительно сделал первый глоток.
– Ну, как? – спросил его учёный, ожидая его реакции.
– Никогда в жизни ничего подобного не пробовал, – признался мальчик.
– В следующий раз я угощу вас настоящим монгольским чаем с прогорклым маслом, а может, даже и сладким бульоном из бананов с сушёным суматрским тараканом-прыгуном, – произнёс синьор Фарелли, которому явно польстили слова мальчишки.
– Спасибо большое, – вежливо, но сухо ответил Пиноккио.
– А какое же дело привело вас ко мне, юноша?
– Мне не даёт покоя здоровье нации, – заявил Пиноккио.
– Да-да, система здравоохранения у нас не на высоте, но, тем не менее, должен констатировать тот факт, что пятнадцать лет назад у нас вообще не было никакой системы здравоохранения, кроме земских врачей, уездных больниц да богоделен. А сейчас наши больницы оборудованы операционными не хуже, чем на Западе. И каждый человек может получить квалифицированную помощь, если у него есть деньги.
– Безусловно, – согласился Буратино, – но посмотрите, что пьют наши люди, я имею в виду простой народ.
– И что же пьют? – поинтересовался Дуремар, – Я, признаться, не знаю, что они пьют. Вижу, конечно, частенько: валяется мужик в канаве, а чем он напился для меня неизвестно.
– Пьют всякую дрянь, дешёвый ром, неочищенную водку и даже средства бытовой химии.
– Неужели? – всплеснул руками учёный.
– Да, да, не удивляйтесь, пьют и денатураты, и стеклоочиститель, и дихлофос, и даже лосьоны для бритья.
– Позвольте усомниться в ваших словах, – не поверил синьор Фарелли, – мне почему-то кажется, что человек не может выпить стеклоочиститель. Вернее, выпить-то может, а вот жить потом, увы, вряд ли. Вы проводили эксперименты? У вас есть какие-нибудь данные?
– К сожалению, я не вел записей, – сказал Буратино, – но смею вас уверить, профессор, вы недооцениваете силу духа нашего народа.
– А мне кажется, коллега, вы недооцениваете силу соединений бензолов и хлоридов в стеклоочистителях. Тем не менее, я готов признать, что люди зачастую пьют всякую гадость. Вот возьмём эликсир жизни пресловутой тётки Джульетты и несложным путём выделим из напитка гидрооксид меди, от которого подопытная крыса сдохла через минуту, а многолетнее растение кактус погибло через два часа. Это факт, чистоту эксперимента я гарантирую.
– Вот видите, и это
– А почему вас, мой юный друг, волнует эта проблема? В вашем возрасте вас должны волновать иные вопросы.
– Меня, конечно, интересуют другие вопросы. Например, как весной оттаивают лягушки, которые зимой похожи на куски льда?
– Любопытный вопрос, – согласился учёный и тут же вскочил со стула и забегал по комнате, – наилюбопытнейший вопрос, интереснейший.
– И можно ли так заморозить и разморозить крысу?
– А человека? – подхватил учёный. – Это же надо, что за вопрос! Это не вопрос даже, а целая проблема. А эти идиоты-биологи годами занимаются какой-то дурацкой нервной системой дождевого червя и пишут об этих червях целые библиотеки. А как размораживаются лягушки весной?! Ай да умница, молодой человек! Вы знаете, мой юный друг, а ведь умение поставить перед собой вопрос – это уже половина решения проблемы. Вы меня радуете. У вас острый ум, а острый ум – первый признак таланта.
«Какой же ты нудный, дядя, – подумал Буратино и отставил от себя подальше плошку с кофе, – чёрт меня дёрнул ляпнуть про этих лягушек».
– Вы знаете, – продолжал учёный, – любопытство и лень есть две слагаемые прогресса. Дарвин утверждает, что человек произошёл от приматов. И я, глядя на некоторых людей, вынужден с ним соглашаться… Это я к чему? Ах, да. Так вот, тот самый пресловутый Дарвин говорит, что труд сделал из обезьяны человека. А я заявляю, что если человек и произошёл от обезьяны, в чём лично я не уверен, то человеком его сделал не труд, а лень. Да-да, банальная, заурядная лень с большой долей примеси любопытства.
– Вот и мне очень любопытно, как устроен аппарат по выделению спирта? – опять умудрился вставить Буратино.
– Ну, это элементарно, – сказал учёный без энтузиазма.
Он готов был уже опять вспомнить Дарвина и обезьяну, но на сей раз Пиноккио был настроен решительно:
– А как элементарно он устроен?
– Ну, вы ведь, наверное, знаете, что испражнения бактерий, то есть спирт лёгок и летуч. А значит, при малейшем повышении температуры спиртсодержащего раствора он будет выделяться в виде спиртового пара. Дальше элементарная конденсация, и вот он, спирт, готов. Всё просто. А зачем вам это нужно?
– Видите ли, – грустно сказал Пиноккио, – у меня папа пьющий.
– Ох, простите мою нетактичность, мой юный пытливый ум. Наверное, это для вас целая трагедия.
– Да, но я уже начинаю к этому привыкать. Мой папа действительно сильно пьёт, и каждое утро он неважно себя чувствует.
– Ах, какое горе, – всплеснул руками синьор учёный, – как я вас понимаю, наш дворник тоже пьющий. Такой он, когда пьяный, дуролом, простите меня за выражение, недавно забор сломал.
– К тому же мы не очень-то богатые люди, поэтому папа пьёт всякую гадость.