Буревестник

Атлант Полина

Я продолжала играючи убирать его напористые руки от нежного места.

— Я болею… Перестань! — я присела и облокотилась об подушку. Осмотрелась в поисках своей одежды. Никогда так сильно не хотелось в душ.

Илья отступил, тяжело вдохнул и потянулся. Он погладил меня по спине.

— Не переживай, пройдет!

Я повернулась и посмотрела на него. Он широко улыбался.

— Снова будешь все исправлять, как всегда?

Илья присел рядом, потянулся к своим штанам и вытащил пачку сигарет.

— Конечно! Я

хочу услышать от тебя, как ты кричишь: «Пожалуйста, еще»! — Илья поцеловал меня в плечо и закурил.

Я рассмеялась.

 — Какой же ты самоуверенный! У тебя этого хоть отбавляй! — я накинула шелковый халат: белье одевать не буду, схожу в баню.

— Я просто знаю, чего хочу, в отличие от некоторых! — пошутил Илья, выпуская дым. Я хотела сказать ему, что в юрте не курят, но разве это его остановит?

— Ну и что дальше? — я завязала халат кушаком. — Между нами…

— Тебя это так сильно дергает, да? — он докурил сигарету и потушил ее об опорный столб. Затем он тоже встал и натянул штаны. Кажется, ему не понравился мой вопрос.

Я подошла к нему и положила ему руки на плечи.

— Конечно, как любую девушку!

Он обнял меня за талию.

— Ты не любая, и это знаешь! — Илья нежно поцеловал меня. — Ты теперь моя! Ты это хотела услышать?

Я не смогла устоять перед его нежными, по-медвежьи властными поцелуями. И отдалась приятному чувству, от которого у меня все сжалось внутри. Странное ощущение внизу, так болит нежное место, но и одновременно требует продолжения… Как же плохо я знаю свое тело!

Но тут нам помешали, кто-то громко позвал Илью за пологом юрты.

— Илья Константинович, вы здесь? — я резко дернулась, когда услышала голос адвоката Василия.

— Кто-кто, но он точно не должен нас видеть! — Илья нахмурил брови и кинулся к выходу, но было поздно. В этот же момент Василий вошел в юрту.

Я замерла, сердце заколотилось. Это я попросила Лельку, чтобы она намекнула адвокату, что Романовский будет здесь ночевать. Я должна была подстраховаться!

Василий опешил, когда увидел нас полуголыми. Он вытаращил на меня свои удивленные глаза, и я смущенно опустила голову и закуталась в халат.

— Ярина… Валентиновна! Что это значит — Илья…

— To и значит. Разве неясно? — Илья рассеяно запустил руку в растрепанные волосы.

— Но это… Теперь все меняет, для вас обоих! — Василий сказал что-то непонятное.

— О чем ты? — в недоумении спросил Илья.

Черт! А он и вправду не знает об этом особом нюансе традиции.

— Ну… Теперь просить шамана расторгнуть вашу помолвку не имеет смысла. Вы провели вместе первую ночь, и, насколько мне известно, Ярина…

— Вася, ты можешь ясно сказать, в чем дело? Что ты мямлишь тут? — Романовский повысил тон, его голос дрожал. Я чувствовала, сейчас вулкан взорвется!

— В общем, если проще, то… Вы переспали, помолвку теперь невозможно расторгнуть,

вы связаны теперь как муж и жена… Для всех, не только для племени, — нервно высказался Василий и продолжал упорно смотрел на Илью.

Я понимала адвоката. Романовский то кидал все способы разорвать связь со мной, то возобновил помолвку, и теперь еще и подтвердил, что я — его!

— Что за хрень?! — вскинулся Романовский. — To есть, стоит мне переспать с девкой, как меня повяжут?! — медведь был готов «крушить-крушить» все вокруг.

— Прошу выражаться культурно! Не абы с какой девкой! Вы с Яриной связаны священной клятвой, и не людям разрывать ее!.. Можно подумать, вы не знали о последствиях! — Василий махнул рукой и направился к выходу. — Я обязан рассказать об этом шаману!

 Романовский прыснул и посмотрел на меня в упор. У меня уже губы начали дрожать.

— Ты об этом знала? — он прищурился, словно искал правду в моих глазах. — Вижу, сука, что знала… Но специально не сказала…

Романовский резко рванул меня к себе, и у меня по щекам покатились слезы. Он буквально порвал на мне халат, я уже приготовилась к тому, что мне придется смириться, если он захочет взять меня силой. Ведь теперь я — его женщина!

Я зажмурила глаза. К счастью, произошло совсем другое. Илья сорвал с меня шнурок с медальоном.

— Посмотри на меня! — громко рявкнул он.

Я повиновалась, сквозь слезы я увидела окаменелое, лишенное чувств лицо.

— Знай! Никакая сука и никакой случай не заставит меня жениться! — Илья отдышался, смотря мне лицо, а я уже всхлипывала.

— Ты сейчас все это со злости говоришь! Ты вчера поклялся, что я стану твоей… — напомнила я ему о приведенной ночи.

— Так и есть! — он сбавил обороты своего грозного тона. — Но не таким способом, как ты решила!

Романовский сказал это с таким отчаянием, что мне стало паршиво. С его слов звучало это так, будто я разыграла все, словно я была с ним нечестна.

— Я просто… Я…

— Засунь себе свои оправдания! — перебил он меня. Затем он подобрал рубашку и направился к выходу. Я уже облегченно выдохнула, но тут он остановился и, не смотря на меня, бросил: — Ах да! С сегодняшнего дня ты спишь со мной у меня в постели. И не дай бог не придешь, я потащу тебя на священный хренов овраг и трахну уже перед всем племенем!

Ух! Вот это мужчина!

Когда Романовский вышел, я наконец-то прекратила реветь, но дрожь все еще не проходила. Нет, даже после этой бешеной сцены, у меня не было в душе сомнений, что я переспала с Медведем напрасно. Все, что Василий растрепал Лельке по пьяни, оказалось правдой.

Переспав с Романовским — я женила его на себе! А он как хотел, скотина!

Думает он самый умный и хитрый на свете! Мы — два сапога пара, я тоже знаю, чего хочу!

Пусть знает, что королевы не сдаются без боя!