Буревестник
Шрифт:
— Я не пойму, бэшэгты, ты разбогатеть хочешь? — я развела руками. — Зачем вам с великим эти проклятые сокровища, пусть остаются лежать там, где лежат. До добра они не доведут…
— Ты что, совсем не понимаешь, дочка! Золото — это власть! Мы с великим выкупим всю территорию национального парка у государства, и все вернется на круги своя.
— Ах вот что! — я пожала плечами. — Ну, нам ничего не остается, как дождаться моего мужа, и рассказать ему обо всем.
— Ну да… Ничего другого не остается, тем более у него находиться второй медальон! — поддержала меня шаманка.
— О,
— Ох, дочка, что ты такая недогадливая. Медальоны — это ключи к сокровищнице. Они очень древние, и принадлежали одной чете из династии ольхонов, — шаманка сбавила тон и начала говорить шепотом, словно не хотела, чтобы услышал кто-то лишний. — Один медальон — это карта, а другой — ключ к карте. Старый шаман не просто так подарил вам тогда эти медальоны, нужно было отдать их тем, кто сумел бы их сохранить. Мы тогда решили, что вы с Романовским — идеальная пара…
Мне в голову стукнул алкоголь, стало душно и жарко. Такого поворота я совсем не ожидала. Шаманы возложили на нас с Ильей древний хомут и связали нас клятвой. Для них мы — словно избранные Небесного, а для меня — это еще одна проблема, которую мы только решили. Сокровища — серьезный повод для междоусобицы, которую так жаждут соседи…
ГЛАВА 20
— Мне страшно, бэшэгты… — я встала и, накинув плащ, направилась к выходу. Уже стемнело, на небосводе медленно ползли дымчатые тучи и зажигались звезды. — Ведь Драконья скала — сакральное место, и туда нельзя входить женщинам, иначе Небесный накажет страшным грехом — лишит детей!
Шаманка вышла вместе со мной, чтобы проводить меня до берега.
— Это древнее поверье бурят, а ты родом не из нашего племени. Но все же вы с Романовским по традиции принесете жертву и попросите у духов разрешение зайти в пещеру, — шаманка обняла меня. — Не бойся, дочка, все, что ни случается, все по воле Небесного.
Я поспешила в отель. Мне было совсем не по себе. Почему шаманка рассказала мне про эти сокровища именно тогда, когда уехал Илья? Мне и так хватает переживаний…
Я могла бы заняться картой пещеры, но оба медальона находятся у Ильи. Нужно срочно ему сообщить о сокровищах. Долго не думая, я написала ему, что медальонами интересовалась шаманка.
К счастью, ответ я ждала недолго, хотя изрядно изнервничалась. Я надеялась, что он позвонит мне и расскажет, как доехал, но пришло только короткое сообщение.
«Медальоны под присмотром, не психуй без причины. Про сокровища я знаю, старый шаман рассказал нам об этом еще на празднике, ты где летала…».
Тон сообщения выдал, что у моего Медведя действительно какие-то проблемы….
А пока я могу лишь узнать все подробности относительно Драконьей скалы. Да еще нужно найти специалиста, чтобы тот расшифровал карту. Как мы без карты найдем в скале сокровища? Думаю, стоит все же сходить к Великому в гости, когда мой муж вернется. Без шамана мы все равно сами не справимся.
Засыпала я с трудом. Мысли об Илье не давали мне покоя, в голове крутились страшные догадки.
О чем он думает сейчас, в три часа ночи, обо мне или о чем-то другом? А может Медведь, обнявшись с любовницей читает мои сообщения…
Эх, как же тяжела участь избранных!
К счастью, утром ливень закончился, и из-за хмурых туч выглянуло солнышко. Это меня немного взбодрило и подняло настроение. После завтрака я тут же поспешила в контору егеря, работы было непочатый край. Надеюсь, я смогу отвлечься от мыслей об Илье. Меня все еще не покидало странное ноющее чувство внизу живота.
Мне нужна была карта острова, а точнее, отдаленная часть Ольхона, где находится та самая скала и мой новый сосновый бор.
— Добрый день! Как успехи? — поздоровалась я с егерем и его помощниками.
— Добрый хозяйка, рад вас видеть! — Я подошла к карте острова, на которой егерь что-то отмечал. — Мы рассмотрели тут все, обошли территорию соснового бора и нашли хорошие уголки, где можно расставить пчелиные улья.
Но вот, к сожалению, домики рыбаков мы сможем разместить аж на берегу озера….
— Самое главное, что мы сможем и дальше продавать наши лесные дары, мед и орехи, — сказала я.
— И грибы тоже, их там очень много, особенно груздей и белых, — добавил егерь, удивляя меня хорошей новостью.
— Это замечательно, приступайте!
Отдав распоряжение, я решила прогуляться к Драконьей скале. Тропинка, послушно струившаяся от отеля, внезапно оборвалась и растворилась во мхе. Впереди простиралось огромное изумрудное царство. Величественно-спокойный сосновый бор отливался червонным золотом в лучах солнца. Стояла тишина, прерываемая лишь щебетом птиц и шорохами лесной жизни.
Мой новый бор встретил меня волной жаркого, удивительно душистого воздуха. Я сделала несколько вздохов и почувствовала, как поднялось мое настроение и прибавилось внутренних сил. Зеленое лишайниковое покрывало под ногами хрустело и проламывалось, как тонкий лед. Дойдя где-то до середины бора, я решила, что до пещеры далеко пешком, и решила остаться. Я присела на пенек, тоже покрытый зеленым лишайником.
На каждой хвоинке висели прозрачные бусинки дождя, в которых солнечные лучики создавали блестящий ореол из множества разноцветных бликов. Кажется, ничего более загадочного природа не смогла создать.
Этот истинно райский уголок из благородных сосен, древних дубов и орешников простирался между отелем и Драконьей скалой. И все же, каким бы прекрасным это место ни было, с моим сосновым бором, который достался жмоту Соболевскому, не сравнить.
Но, надеюсь все же, что я смогу восстановить пчеловодство. Никто, кроме меня, не занимается этим делом, и не бережет охраняемые заповедники. Моим соседям главное — выгода, чтобы туристы приносили прибыль. А в каком состоянии отдыхающие после себя оставляют пляж и уголки отдыха, никого не волнует. Жаль, что это все так… Мне бы хотелось иметь на моей стороне такого же ярого защитника природы, как и я.