Буревестник
Шрифт:
— Ну, может, и заходил, — неопределённо ответила девушка, явно понявшая, о ком идёт речь.
— Он хотел увидеться с Алиной?
— Ну, так спросите у неё.
Валера решил, что это подсказка.
— Хорошо, так и сделаю. Она здесь?
— Нет, уехала.
— Ладно. Благодарю.
Валера взял в руку телефон. Очень не хочется звонить, но придётся. Несколько нервных нажатий, голос, казалось, уже дрожит, хотя Валера молчал.
— Эй, погодите, вы серьёзно? — Девушка встала, округлив глаза, но Валера её не слушал.
— Валера, привет! Как дела? —
— Ал-ло. У м-меня х-хорошо. Нужно п-поговорить.
— Я с удовольствием, Валер, но сейчас сижу в Эннее… это срочно?
— Не п-п-по т-телефону, — уточнил Валера.
— Хм. Хм. Даже не знаю, как нам с тобой пересечься…
— А если я… ост-тавлю п-послание? В в-вашем «Д-д-департаменте»?
Валера злился, что простые фразы даются ему с трудом, и ощущал, как покраснел от напряжения, а свободная рука сжалась в кулак. Затем бросил взгляд на гуталиновую девушку: та побледнела, как привидение. О чём она думала в тот момент?
— Как знаешь, — с сомнением ответила Алина. — Впереди, конечно, выходные, но ради такого загляну. Ладно, я побежала, чао-какао!
Валера нажал «отбой» и полминуты приходил в себя. Гуталиновая девушка наоборот нервничала всё сильнее.
— Мне нужна ручка и лист бумаги.
Девушка быстро нашла и то, и другое и передала Валере со словами:
— Вы извините, если я грубо разговаривала, просто тут постоянно всякие непонятные люди ходят, а они не понимает по-хорошему…
И так далее, и тому подобное, но Валера её не слушал, а постарался вкратце описать ситуацию. Пока он формулировал мысли, зазвучала мелодия телефона — это позвонили уже девушке. Она пискнула: «Алина Львовна…» В звенящей тишине помещения Валера различил, что Алина вполне себе дружелюбно разъясняла той, что в течение дня к ней придёт уже бывавший в офисе Валера, который оставит послание. Послание не читать, сразу спрятать и передать лично ей в руки. Гуталиновая отвечала только «да» и «хорошо».
Когда Валера поставил последнюю точку, Алина как раз закончила инструктаж. Девушка приняла сложенный вдвое лист бумаги, а по её бледным щекам катились две одинокие слезы.
— Благодарю, — сказал Валера и вышел из здания.
До арки, в которой стояла Ксения, было две сотни метров. Валера задумался о том, что ей скажет: «Всё-таки что-нибудь совру? Опять запущу череду лжи и недомолвок?» От этой мысли стало так неуютно, что он ускорил шаг.
Ксения стояла, прислонившись к стене, и хотела что-то спросить у только что прибывшего Валеры, но тот её опередил:
— Ты должна знать…
Мужчина рассказал о двух встречах с Алиной и о том, что та знает про лабораторию Лебенслихт. Ксения опешила и целую минуту молчала, переваривая информацию.
— Вот значит как, — только и выдавила девушка. — Если она говорит правду, то нынешний Культ не имеет отношение к погрому.
— Однако к нему может иметь отношение этот Иван.
— Пока не понять, но он — наша единственная зацепка. Валера, а… как ты относишься к Алине сейчас?
Валера тщательно подбирал слова, чтобы сформулировать мысли, которые до этого
— Мы многое прошли бок о бок. И в итоге продолжаем общаться. Всё.
Лицо Ксении выражало что-то среднее между сомнением и недоверием.
— Но ты — просто атомщик, которому нужно каждые три дня регистрироваться в Эннее, а она — кто бы мог подумать — возглавила международную организацию, и в её подчинении тысячи людей.
Валера просто пожал плечами. Мол, ну, да.
— Тогда будем надеяться, что она нам… тебе поможет.
— Ждём, — подтвердил Валера.
— Осталось только одно место, которое могло бы пролить свет на исчезновение профессора.
— Так записано в книжке?
— Нет — это относится к нему самому.
Перед ними стояла пятиэтажка, глядя своими глазами-окнами. Приближался вечер, жители включали свет, открывая возможность заглянуть в свои миры, где наполнение каждой из квартир было уникальным.
Ксения указала на балкон под самой крышей. Там было по-неуютному темно.
— Он живёт там, — сказала девушка. — Я приходила на прошлой неделе, стучалась, но никто не ответил. Конечно, если бы я инсценировала своё исчезновение, то на километр не приближалась к своему жилищу, но…
Они зашли в подъезд. Валера был впереди, руки непроизвольно сжимались в кулаки — не в первый раз приходилось навещать квартиры, которые якобы пустовали.
Лифта в доме не было, с лёгкой одышкой поднялись на последний этаж — сказался день на ногах. На площадке было четыре двери, Валера нажал на звонок крайней. Он прозвенел где-то вдалеке. Валера повторил ещё несколько раз, хотя понимал, что, пожалуй, нет ни единой причины отзываться тому, кто на тот момент находился бы в квартире.
На удачу он повернул ручку, и дверь открылась. В этот момент кровь наполнилась адреналином, все мышцы разом напряглись. Ксения испуганно охнула, а Валера посмотрел на неё и сделал жестом «тихо».
В квартире пахло неприятно: смесь спёртого воздуха, курева и чего-то гадостного. Валера различил в полутьме коридора ложку для обуви и вооружился ей. Медленно, шаг за шагом, он осмотрел кухню, единственную жилую комнату и ванную. Из туалета разило аммиаком, даже слёзы навернулись на глаза.
Лишь убедившись, что людей внутри нет, Валера чуть расслабился, но ложку из руки не выпустил.
— Твой профессор курит? — спросил он у Ксении.
— Да вроде нет…
— Тогда он либо сошёл с ума, либо его здесь ждали.
Комната была вверх дном, содержимое всех шкафов, комодов и полок валялось на полу. Кухонный стол оказался завален пакетами из-под лапши быстрого приготовления, там же стояли несколько кружек и тарелок, доверху наполненных окурками. Сколько времени может понадобиться обычному человеку, чтобы выкурить столько? Нет, тут их явно было несколько.
— Похоже, за ним идёт охота, — предположила Ксения.
— Его уже могли поймать.
— Не верю… но зачем всё перелопачивать? Неужели тут замешан арх?..