Бурная неделя Гидеона
Шрифт:
— Ах, если бы вы им занялись! — воскликнула девушка.
Девушка? Скорее молодая женщина, рассудил Гидеон, рассмотрев её поближе. У девушек совсем другая фигура; а она уже достигла полной зрелости своих форм, сохранив при этом привлекательную свежесть и простоту, граничившую с наивностью. Он незаметно прошелся по ней взглядом — по стройным ногам, вызывающе высокой груди и почувствовал, как сердце захлестнула волна той особенной теплоты, которую любой нормальный мужчина испытывает перед молодым и желанным созданием. Она, конечно, не осознавала, что её возглас: "Ах, если бы вы им занялись!" мог быть расценен
— В конце концов, это дело ведется под моим контролем, и ничто не мешает мне заняться им. Но я должен, как и любой другой мой коллега, сначала изучить улики. Видите ли, что очень важно, так это показания свидетелей. Ну и, понятное дело, ваше заявление тоже. Когда вы его подпишите, мы будем расценивать его уже как свидетельское показание и, если дело дойдет до суда, вы должны будете предстать перед ним и поклясться, что говорите обо всем искренне, вплоть до мельчайших деталей. (Гидеон ожидал, что после этого она сломается. Однако этого не произошло.) Если суд присяжных… ну, в общем… на его решение может повлять и прямо противоположное показание. Представьте, например, что кто-нибудь видел вашего брата в другом месте, в то время, когда…
— Это невозможно, ведь он был со мной, — спокойно возразила Мэри.
И тут впервые Гидеон задал себе вопрос, не ошибается ли он и не слишком ли поторопился, как Леметр, с выводами.
— Итак, вы желаете сделать заявление и подписать его?
— Естественно.
— Хорошо, — живо отозвался Гидеон. — Сейчас вызову капрала. И все же хотелось бы уточнить одно обстоятельство: почему вы прикрылись именем моей дочери?
Гидеон принял суровый вид. Такой же, какой он напустил бы на себя перед Пруденс. Девушка покраснела, но только слегка.
— М… м… вы знаете, это не совсем неправда.
Взгляд Гидеона ещё больше посуровел. Молоденькая Мэри совсем зарделась, но продолжала мужественно стоять на своем.
— Я её немного знаю. Мы встречались с Пруд в консерватории Гилдхолл, когда я брала уроки фортепьяно. Она… ммм… мы все время приставали к ней с просьбами рассказать об отце потому, что вы интересовали нас. Настоящий детектив — это буквально завораживало, и мы постоянно толкали её на откровенность… В общем, если вы хотите, я вас как бы уже знала заочно.
Гидеон еле сдерживал улыбку перед таким простодушием:
— Да, теперь я понимаю. Все стало на свое место.
— И когда произошло это ужасное событие, — продолжала она торопливо, — а другие полицейские не захотели меня выслушать, я вспомнила о том, что мне говорила о вас Пруд. Вот почему я пришла именно к вам. При этом подумала, что если бы вы узнали, кто я, то не захотели бы встречаться со мной… но уж подругу Пруд примите обязательно.
— Знаете что, Мэри, — простецки произнес Гидеон, — любой человек может прийти в Ярд, чтобы встретиться со мной или с кем-нибудь из моих коллег. Совершенно незачем заручаться чьими-то рекомендациями. И виновен ваш брат или нет, у нас нет иного желания, как помочь вам, вам и вашей матери, и…
Гидеон внезапно замолчал, увидев, что на глаза Мэри навернулись слезы. Похоже, сейчас она ещё более пала духом, чем тогда, когда переступила порог этого салончика. Отвернувшись, она вцепилась в ручку кресла, безучастно устремив полный
— Поставьте сюда, — распорядился он и шепотом добавил: — Пригласите сюда женщину-полицейского и скажите, чтобы захватила с собой аспирин.
Полисмен, показав кивком головы, что понял, вышел. Гидеон повернулся к девушке и предложил ей чашку чая:
— Выпейте, Мэри, пока ещё он горячий.
Она вскинула на него глаза, но никак не отреагировала на его предложение.
— Вы ведь мне не верите, — с грустью произнесла она. — Как и все остальные, хотя это — сущая правда. Мы и в самом деле были в кино. Уилли поссорился с Винифридой и был в отчаянии. У него не было денег и… я его пригласила. Но никто, абсолютно никто не хочет мне поверить.
Если бы она ещё добавила: "И мне так страшно", то картина приобрела бы завершенность и искренность.
Да, сомнений не оставалось, наступило время пойти познакомиться с юным Уильямом Роузом.
Женщина-полицейский, пришедшая успокоить девушку, по возрасту была не так уж и старше её, но хорошо знала свое дело и сразу все поняла. Затем Гидеон приказал прислать стенографиста, который записал показания Мэри и удалился. После этой беседы Гидеон сделал неожиданное для себя открытие и теперь ясно представлял, как Пруденс, окруженная кучей студенток, хвастается тем, что она — дочь инспектора Скотленд-Ярда. И это Пруденс! Та самая из его дочерей, которую, казалось, пощадил демон тщеславия! Но было нечто другое, что беспокоило Гидеона куда сильнее, чем мелкое стремление его дочери поблистать отраженным светом: была девушка, дрожащая от ужаса Мэри, её сестра, мать и… убитая Винифрида. И ни в коем случае нельзя было забывать, что её ударили ножом Уильяма Роуза. Причем, одиннадцать раз. После того, как она с ним поссорилась.
Глава 4 БЕНСОН
Бенсон сбежал в компании с неким Фредди Тисдейлом, который был моложе его на двенадцать лет. Они решили держаться друг друга с того момента, как начал созревать план побега, но не в голове самого Бенсона, а хитреца Джинго, мозга той банды, которую Бенсон возглавлял многие годы.
В середине декабря прошли ранние снегопады, и Джинго подметил те выгоды, которые сулила зимняя пурга. Он хорошо запомнил, что ветер намел тогда во дворе тюрьмы огромные сугробы, создав что-то вроде насыпи, достигавшей верхнего края стены. Охранники, конечно же, тоже обратили на это внимание и быстренько убрали снежные завалы, когда буря разгулялась не на шутку. Джинго рассказал о своих наблюдениях Бенсону и Уолли Элдермену и все трое стали терпеливо разрабатывать операцию.
Для достижения успеха пришлось, конечно, посвятить в эти замыслы ещё нескольких заключенных из числа самых матерых и, естественно, заручиться поддержкой одного из охранников. Чего же в конечном итоге им нужно было дождаться? Совпадения трех факторов: обильного снегопада, сильного ветра и небольшого отвлекающего инцидента где-нибудь на территории тюрьмы. Сначала предполагался побег шести человек, затем восьми, а в последний момент к ним присоединился и девятый, узнавший о затеянном. Отказать ему было слишком опасно, поскольку тот мог настучать: Бенсон не питал особых иллюзий в отношении кодекса чести своих сотоварищей.