Бурные страсти тихой Виктории
Шрифт:
— Сейчас ты договоришься до того, что и сопротивляться этому наказанию не стоит? Пусть тебя бьют? И даже убивают?!
От нарисованной картины Вика сама испугалась и опять принялась плакать. Санька одной рукой прижимал к ушибленному месту лед, а второй ласково гладил ее по волосам.
— Но кажется, ты их все-таки напугала.
Она улыбнулась сквозь слезы:
— Думаешь, они больше не явятся?
— Хотелось бы в это верить.
Но прозвучало у него это так уныло, что стало ясно: в такой
— На работу ты завтра не пойдешь, — успокоившись, сказала Вика мужу, и тот, наверное, впервые согласился с ней безоговорочно.
— Наверное, ты права.
А потом она услышала, как он звонит на работу и предупреждает директора о своем невыходе. Такой он обязательный, ее Санька, хотя Вика на его месте просто плюнула бы на предприятие, которое не может защитить своего работника. Кстати, совершенно невиноватого.
И в это время раздался лай Блэка. Как ни странно, пес впервые залаял. А сквозь лай они услышали, как кто-то усиленно колотит по калитке.
— Неужели они вернулись? — пересохшим от волнения голосом предположила Вика.
— Вряд ли, — неуверенно проговорил Санька. — Но кажется, открыть все равно придется.
— Возьми на поводок Блэка и спроси, кто там, прежде чем открыть.
Но сама при этом на всякий случай пошла следом за мужем.
И так получилось, что она раньше Саньки спросила:
— Кто здесь?
— Вика, открой, это я, — послышался голос ее отца, и Вика краем глаза отметила облегченное выражение на лице мужа.
— Здравствуйте, Павел Данилович, — сказал он ровным и спокойным голосом, делая знак Виктории, чтобы она ничего не говорила отцу. — Мы выпустили Блэка побегать, вот и закрыли, чтобы кто-нибудь не испугался.
— Тогда понятно. А то я уже бог знает что подумал, — улыбнулся отец, незаметно подмигивая Вике: Санька стоял перед ним и вроде привычно держал за ошейник их огромную собаку, словно всю жизнь имел дело с такими собаками. — Тогда звонок бы сделал, что ли, а то стучать в калитку, а не звонить как-то слишком архаично.
— Я как раз завтра собираюсь этим заняться, — кивнул Санька.
А Вика про себя посмеивалась: каждый из мужчин призывает ее в союзники, а она… должна быть умнее обоих, как это ни смешно звучит.
Например, Санька требует, чтобы она ничего не говорила отцу, но Вика понимает, что если кто и может теперь их спасти, так это ее отец. Неужели лучше обращаться к кому-то постороннему за помощью, чем к своим близким людям?
Ей понятно, что Санька не хочет выглядеть этаким слабаком в глазах тестя. Конечно, тот первым делом подумает, что раз Санька не в состоянии защитить себя, то как он сможет защитить Викторию, если паче чаяния ей понадобится помощь?
А Санька… Он что, боксерская груша? Неужели он думает, что его жена вот так спокойно будет
Сколько, однако, усилий приходится предпринимать, чтобы на все эти подмаргивания и таинственные знаки реагировать хотя бы внешне. Все-таки настоящая женщина должна быть еще и дипломатом, если она хочет мира в своей семье. И актрисой.
— Красивая у вас собака, Саша, при этом такая ухоженная. Шерсть блестит, — между тем говорил отец.
— Вика его купает, — солидно пояснял Санька. — А вот конуру я ему построил — не у всяких такой дом есть.
— Давай, покажи мне, что это за собачий дом? — оживился отец. Мужчины пошли смотреть жилище Блэка.
— Да отпусти его, — добродушно посоветовал Павел Данилович.
Но Санька все-таки подвел пса к тестю, дал его обнюхать и строго сказал:
— Фу, Блэк, свои!
А Блэк, между прочим, и не думал ни на кого нападать. Вон он даже голову отвернул и при этом скосил взгляд в сторону Вики, как бы ища у нее одобрения.
— Молодец, Блэк, — сказала она, — ты на редкость умный пес.
Блэк незаметно кивнул. Мол, хорошо, что ты это понимаешь. Или Вика опять себе все придумывает?
Однако как же рассказать о случившемся отцу? Вика вся извертелась, просто как уж на сковородке, в попытках хоть на минутку остаться с отцом наедине, но Санька повсюду ходил за ними как приклеенный, не давая Вике этого сделать. До чего упрямый! И глупый.
— Что это у вас с забором? — спросил Павел Данилович. — Костер, что ли, жгли? Нет… Как будто взрывали что-то.
— Да, это Федька с мелкашкой хулиганил, — нашелся Санька.
Федька был приятелем Александра и в самом деле мог бы такое учудить. Обычно Петровские старались не рассказывать о его чудачествах по крайней мере старшему поколению, но чтобы порочить Федора нарочно… Слышал бы тот!
— Постойте, у вас ничего не случилось? Вы не поссорились? — встревожился Викин отец.
— Нет, что ты, папа, между нами все в порядке, — не покривила душой Вика. И добавила: — Интересно, кто бы тогда из нас подобным образом злился? Извергая порох и пламень. Думаешь, Санька? Хотел от злости меня подорвать, но в последний момент передумал?
И при этом Виктория все также незаметно подмигнула мужу. Раз уж и отец, и Санька, как говаривала бабушка, устраивают тайны мадридского двора, она принимает их правила игры.
Отец уже шел с дочерью и зятем к калитке, как вдруг будто спохватился:
— Санек, ты как, в электрике рубишь? — Имелась в виду электрика его легковушки.
— Немного разбираюсь, — солидно кивнул Санька.
— Будь другом, взгляни. — Павел Данилович дал ему пульт сигнализации. — А я тут твоей жене кое-какие материнские наказы передам.