Буря кристаллов
Шрифт:
— Знаешь, — Тим снова обратился к молчаливому собеседнику, — в тот день я был горд собой примерно также, как в первый раз на орбите Орфорта. Ступил на путь, который выбрал, не остановился из-за чьих-то требований, и повернуть назад уже не выйдет. Я никогда не отказывался от задуманного, если все для себя решил.
Тим снова положил руку на грудь Ирта. Бессмысленно искать стук человеческого сердца. Ладонь поползла выше, к мощной шее. Там кожа на ощупь совсем как у людей, только прохладная, с едва прощупываемыми неровными бугорками. Он наклонился к неподвижному лицу, борясь с мучительным, ломающим его желанием
— Если бы я спасся в тот день на Орфорте, пусть только с частью команды. Даже если бы погиб Рей, но я бы спасся, а не превратился в Чагу. То пожалел бы о том, что вовремя не остановился? Что принес столько жертв, ради будущих открытий? Или сказал себе, что они оправданы? Я не знаю ответа. И это самое страшное.
Тим наклонился ниже, к открытому над спутанными волосами уху Ирта, сглотнул колючий комок.
— Боюсь, не пожалел бы. Не усомнился бы, что есть нечто превыше свободы, выбранного пути и поставленной цели.
Удар выбил почву из-под ног, и Тим неуклюже завалился на изоморфа. Вскинул голову и попытался оттолкнуться руками от плоскости стола. Но тело стянуло. Тяжелый жгут быстро продвигался вниз: от бедер к коленям. Изоморф скалился, как хищник перед атакой, в распахнувшихся глазах ползали кровавые личинки. Взбесившееся медоборудование свиристело на все лады.
— Никогда не лишай меня движения, человечек, — прошипел Ирт, и запенившаяся влага потекла с края мясистых губ. — Ты не бог, чтобы требовать от меня неподвижности. Ты моя земная зверушка!
Тим перестал дергаться, только смотрел в страшные глаза. Кожа заныла в предвкушении жалящих проколов. В ожидании новых ударов плети. Но ничего не происходило. Собственный мыслеприказ о защите оборвался, так и не сложившись. Похоже, после обморока градус ярости Ирта снизился. Нужно почаще его пеленать.
— А бог может потребовать?
— Боги Орфорта. И больше никто.
— Значит, у тебя тоже есть то, что выше твоей свободы, охотник.
Ветвь, растущая из предплечья Ирта, уходила Тима под грудь, плотными спиралями обвивала скафандр.
— Хочешь порвать меня за то, что навредил?
Ирт медленно покачал головой. Разбросанные по серебристому подголовнику черные локоны шевельнулись и поднялись к лицу Тима. Колкое, ощупывающего прикосновение заставило зажмуриться.
— Дело не в тебе и не в твоих силовых пленках. Я промахнулся, как самовлюбленный голубат. Чутье моих клеток отравлено земной слабостью. Орфорт вступил в Пояс Холода. Просторы ушли наизнанку, а изоморфы — к сердцу Стен. Я не почуял дыхание холода и чуть не потерял душу.
— Душу? И… что теперь? — переспросил Тим, растерявшись от полнейшей белиберды.
Как сезон холода может быть связан с потерей души? Если бессознательное состояние можно так назвать и если в изоморфах существует душа. Что сомнительно.
— Теперь точно тебя не убью, но буду держать очень близко. Так близко, чтобы вдыхать клетками даже дрожь твоей шкурки. Или ты останешься совсем один, мой дружок.
Ирт медленно растянул губы. Почти к самым скулам. Выглядело ужасно и нелепо одновременно. Как дурацкая попытка рассмешить, когда страх подмораживает сердце. Тим усмехнулся в ответ. Путы, сковывающие движения, мгновенно ослабли и, чтобы не потерять равновесие, пришлось ухватиться за край стола.
—
— Поэтому провел столько часов, изливая на меня свой тоскливый вой?
— Ты все слышал?
— Жалкие глупости. И ничего про добычу зимней охоты. Лучше расскажи про свое охотничье чутье, капитан.
Рот сложился в издевательскую улыбку. Тим медленно сполз с Ирта и операционного стола. Поднялся на ноги.
— Я не свободен от тебя. Возможно, никогда не буду. Но надо признаться, ты избавил меня от иллюзий.
Глава 15. Пояс Холода
Нужно бросить проклятый корабль. Отправиться на Орфорт. Слал он в Просторы предостережения старейшин и обещания богов. Скрипучий голос отца. Этого скользкого интригана. Вечно проводит тягучие дни в Нише Изысканий и считает всех безмозглыми слизнями. Для него и наследник не лучше дрессированного офура. 'Охоться по команде и слушайся', - все, что от него дождешься. Но Пояс холода для трансформации, не для охоты. Это долбили с рождения.
Пусть боги проклянут и поглотят, но он не забродит соками от страха перед приползшей на Орфорт кристаллической дрянью. Станет охотиться, а не прятаться. Злость и сомнения вязали ростки в узлы. Только бы Ирт не помешал богам, не разгневал их. Иначе быть позором династии Флаа. И Ру окажется прав своих нудных упреках и наставлениях. К пещерным червям!
— Есть ли на планете кристаллы, Чага? Что сообщили твои железки?
— Зови меня Тим, черт возьми!
— Тим, подавись тобой медергом! Что с ползучими роботами и их данными?
После того, как Ирт очнулся от сна холода, они со зверушкой перешли из Ниши управления в Нишу пира. Или сектор, каюту, рубку на языке людей. Здесь Тим делал себе пищу и предлагал ему. Кто кормит, тот и Хозяин. Но Чага все еще не мог стать хозяином самому себе. Выл, оставшись в одиночестве.
Разноцветная человеческая еда выскакивала из больших банок с экранами, источала запах неживого. Потом на тонких стальных листах отправлялась прямо в руки капитана. Красиво разложенная, горячая. В секторе питания над столами и кастрюлями выпирали углы и гнулись лепестки, стены прорезали гладкие полированные ребра и отражали свет. Людишки любили безупречные и сияющие поверхности. Четко прорисованные контуры и изгибы. Ирт — нет. Мир жизни и перемен был несимметричным, шероховатым и спешил поглотить свет. Чтобы дышать и питаться. Чтобы жить. И только мертвому и холодному свет не нужен, поэтому оно сияло.
— Интересуешься приборами и данными? — изогнул брови Тим. — Что с тобой вдруг? Что-то приснилось?
Ядовитые вопросы и независимый вид. Стоит, опираясь плечом о входной проем. Букашка, сбегающая собственность, которая посмела связать мои ветви, а потом не отходила, надеясь добудиться.
— Ты спать не давал, поэтому ничего не приснилось. Наступил Пояс Холода, а я пропустил. Отвечай на вопрос, а не играй со мной, человечек.
Синие глаза моргнули, и насмешка из них исчезла. Если бы не Орфорт, Ирт бы и сам поиграл с удовольствием. Удру становился послушным, когда отращивал четыре ноги, Кварх — когда отпадал рог, а Чага, то есть Тим, от произнесенных слов. Его, Ирта, слов. Возможно, он все-таки симбиот, тогда его можно взять к сердцу Стен.