Буря любви

Райли Алекса

“Эй, я не ханжа. Я занимаюсь сексом более сорока лет”. У меня отвисает челюсть, и я не нахожу, что ответить. “О, и мы почти распродали все те сладости, которые ты приготовила ”.

Я хватаюсь за смену темы. “Правда?” Удивленно спрашиваю я. “Я не думала, что кто-то действительно их купит”.

Бабушка предложила мне продавать их в магазине, так как кухня была завалена всеми моими десертами. Я всегда любила

печь, и мы с папой часто готовили это вместе. Мама была ужасна на кухне, но она была лучшим дегустатором, так что у всех нас все получилось хорошо.

“Да, я думаю, осталось всего несколько штук. Тебе придется сделать больше”. Меня переполняет волнение. “Я собираюсь заскочить в хозяйственный магазин, чтобы купить несколько вещей. Ты можешь немного побыть за прилавком?” Спрашивает Грэмс. “Не смотри на меня так. У тебя есть это. Я обещаю, что не оставила бы тебя , если бы не думала, что ты справишься с этим ”.

“Хорошо”, - нервно соглашаюсь я. Мы с кассовым аппаратом не в лучших отношениях, но с каждым днем становимся дружелюбнее.

“Я ненадолго”. Она быстро целует меня перед уходом, а я захожу за прилавок и достаю свой Kindle. Я ищу несколько книг для загрузки прямо сейчас, поскольку Wi-Fi здесь, в магазине, лучше, чем дома.

Звенит звонок на двери, и это отвлекает мое внимание от поиска. Когда я поднимаю глаза, в магазин заходит мужчина, и у меня сводит живот.

Он человек-гора, не похожий ни на кого, кого я когда-либо видела.

Глава вторая

УАЙЛДЕР

Я практически чувствую запах приближающейся бури, когда выпрыгиваю из своего грузовика и тащусь по снегу. Говорят, что она будет одной из самых слабых в этом сезоне, но я не так уверен. У меня есть тайное подозрение, что что-то грядет. Что-то большое.

Мой двоюродный брат Коннор и его жена Эви дали мне список продуктов, которыми они хотели запастись. Неудивительно, что Эви захотела сметану и луковые чипсы. Она ела их без остановки со второго триместра беременности, и Коннору пришлось попросить, чтобы в универсальном магазине было больше.

Моя сестра-близнец Натали остается с нашей мамой, пока проходит шторм, хотя моя мама миллион раз говорила ей, что с ней все в порядке. Мы беспокоимся о ней, но эта женщина колет дрова босыми ногами, а вокруг нее снег по колено. Она крепкая, как гвоздь, и ей не нужна нянька. По правде говоря, я думаю, Натали боится оставаться одной в своём доме в плохую погоду, но она никогда бы мне в этом не призналась. Вероятно, потому, что я бы дразнил ее за это всю оставшуюся жизнь.

Моя бревенчатая хижина, вероятно, самая отдаленная

из всех наших и утопает в глубине леса. Там тихо, но я не возражаю против этого. Особенно с тех пор, как мы закрыли ночлежки для лыжников на сезон. После того, как Коннор встретил Эви, он хотел полностью закрыть их, и мы с ним не спорили. Иногда мы получаем просьбы от друзей людей в городе приехать и погостить, поэтому мы открываем их в теплое время года. Сейчас здесь только мы, и хотя я не скучаю по людям, которые по уши в нашем дерьме, приятно поговорить с кем-то, кроме моих ближайших родственников.

С прошлой зимы я немного отрастил волосы и бороду, но приятно иметь что-то на лице, когда дует ветер. Открывая дверь в универсальный магазин, я снимаю зимнюю шапку и стучу ботинками о щетку для обуви рядом со входом. Большая часть ее снимается, но они все еще скрипят на старых паркетных полах.

Когда я, наконец, поднимаю глаза, я вижу женщину за прилавком, которую, я знаю, никогда раньше не видел в городе. Я бы никогда не забыл такие глазам, как у нее. Они большие и нежно-коричневые, как осенние листья в лесу. В ее черных волосах медные отблески, и они такие красивые, что мне интересно, каково это - провести по ним пальцами.

Мои ноги двигаются раньше, чем я успеваю им приказать, и я медленно иду к стойке. Я не моргнул, не перевёл дыхание с тех пор, как увидел эту незнакомку. Я облизываю губы и открываю рот, чтобы что-то сказать, но все, о чем я могу думать, это поцеловать ее. Будет ли у нее вкус огня или дыма, который остается после? Была бы она такой горячей, что прожгла бы меня насквозь, или тлела бы, как зола, в моей груди? Зола. Вот что я чувствую, когда смотрю на нее. Тепло, зарождающееся в моем сердце и медленно распространяющееся по всему мне.

“Что я могу тебе предложить?” Ее тихий голос поражает меня, как кувалдой, и мне хочется упасть на колени и пообещать ей весь мир.

“Все”. Единственное слово вылетает у меня изо рта прежде, чем я успеваю его остановить, и мне приходится откашляться. Именно тогда я моргаю и опускаю взгляд на свои руки, пытаясь взять себя в руки. Что, черт возьми, на самом деле происходит со мной прямо сейчас? Я чувствую себя одержимым. “Я имею в виду все, что есть в этом списке”.

Я передаю лист бумаги через стойку между нами, и она смотрит на него. “Дай-ка я посмотрю, все ли у нас есть”. На этот раз, когда я смотрю на нее, она улыбается мне, и, клянусь, у меня подкашиваются колени.

“Я могу это сделать”. Обычно я захожу и беру то, что мне нужно, но вчера позвонил Коннор и сделал заказ. В основном все должно быть вместе за прилавком, но я воспользуюсь любым предлогом, чтобы задержаться подольше. “Я не видел тебя здесь раньше, не так ли?” Я знаю ответ на этот вопрос, потому что ни за что на свете я бы ее не забыл. Мои глаза опускаются немного ниже, и, хотя она одета в толстый свитер, я могу сказать, что ее изгибы пышные.