Буря мечей. Пир стервятников

Мартин Джордж Р.Р.

— Доброе утро, отец, — сказал мальчик. Он стал очень похож на Дейла в таком же возрасте. Старший в то время, конечно, не одевался так нарядно, но у них те же квадратные лица, тот же прямой взгляд карих глаз, те же тонкие, разлетающиеся каштановые волосы. Щеки и подбородок Девана покрыты светлым пушком вроде того, какой бывает на персике, и он очень гордится своей «бородой» — как и Дейл когда-то. Из трех детей, сидящих за столом, Деван старший, но Эдрик выше его на три дюйма и шире в груди и плечах.

В этом он сын

своего отца. Мало того — по утрам он усердно упражняется с мечом и щитом. Те, кто знал Роберта и Ренли детьми, говорят, что мальчик похож на них больше, чем когда-либо походил Станнис: у него их угольно-черные волосы, синие глаза, такой же рот, челюсть и скулы. Только уши выдают, что его мать — урожденная Флорент.

— Доброе утро, милорд, — повторил приветствие Эдрик. При всем его буйном и гордом нраве мейстеры, кастеляны и мастера над оружием, воспитавшие его, крепко внушили ему правила учтивого поведения. — Вы идете от дяди? Как поживает его величество?

— Хорошо, — солгал Давос. Если по правде, вид у короля изнуренный, но мальчика этим незачем отягощать. — Надеюсь, я не помешал вашему уроку.

— Мы уже закончили, милорд, — сказал мейстер Пилос.

— Мы читали о короле Дейероне Первом. — Ширен — милое, грустное, ласковое дитя, но далеко не красавица. Станнис наделил ее своей квадратной челюстью, Селиса — флорентовыми ушами, а жестокий промысел богов добавил к этому еще и серую хворь в младенчестве. Болезнь покрыла щеку и часть шеи девочки серой чешуей, но пощадила ее жизнь и зрение. — Он завоевал Дорн, и его называли Молодым Драконом.

— Он поклонялся ложным богам, — сказал Деван. — Но во всем остальном был великий король и отважный воин.

— Верно, — согласился Эдрик, — но мой отец был еще отважнее. Молодой Дракон никогда не выигрывал три сражения за один день.

Принцесса широко раскрыла глаза.

— А дядя Роберт выиграл?

— Да. Это было, когда он приехал домой, чтобы созвать знамена. Лорды Грандисон, Кафферен и Фелл хотели соединить свои силы у Летнего Замка, чтобы идти на Штормовой Предел, но отец узнал об этом и тотчас же выступил туда со всеми своими рыцарями и оруженосцами. Заговорщики подходили к Летнему Замку поочередно, и он побивал их поодиночке, не давая им объединиться. Лорда Фелла он убил в единоборстве и взял в плен его сына по прозвищу Серебряный Топор.

— Так все и было? — спросил Деван у мейстера.

— Я же говорю, что так! — ответил прежде мейстера Эдрик. — Он побил их всех и сражался так отважно, что лорды Грандисон и Кафферен после перешли к нему, и Серебряный Топор тоже. Отца ни разу никто не побеждал.

— Не нужно хвастаться, Эдрик, — сказал мейстер. — Король Роберт тоже бывал побежденным, как всякий другой человек. Лорд Тирелл победил его у Эшфорда, и на турнирах он часто терпел поражение.

— Но побеждал он чаще, чем проигрывал. И он убил принца

Рейегара на Трезубце.

— Это верно, — согласился мейстер. — Но теперь я должен заняться лордом Давосом, который так терпеливо ждал нас. «Завоевание Дорна» мы продолжим читать завтра.

Принцесса Ширен и мальчики учтиво попрощались и вышли, а мейстер Пилос придвинулся к Давосу.

— Быть может, вы тоже попробуете прочесть отрывок из «Завоевания Дорна», милорд? — Мейстер подвинул к себе тонкую книгу в кожаном переплете. — Король Дейерон пишет с изящной простотой, и его история изобилует кровью, битвами и отвагой. Ваш сын просто поглощен ею.

— Моему сыну еще двенадцати не минуло, а я десница короля. Дайте мне, пожалуйста, какое-нибудь письмо.

— Как вам угодно, милорд. — Мейстер порылся в пергаментах на столе. — Новых писем нет — разве что старое…

Давос любил хорошие истории не хуже кого другого, но Станнис сделал его десницей не для того, чтобы он получал удовольствие. Его первый долг — помогать королю в государственных делах, а для этого он должен уметь понимать слова, которые приносят вороны. А лучший способ научиться чему-то, это засучить рукава и взяться за дело, будь то паруса или свитки.

— Вот это, пожалуй, подойдет. — Пилос подал ему письмо.

Давос расправил небольшой помятый листок и прищурился, разбирая крошечные буковки. Глазам его, не говоря о прочем, чтение давалось трудно. Может, в Цитадели вручают призы мейстерам, которые пишут мельче других? Пилоса эта мысль рассмешила, однако…

— П… пяти королям. — Давос споткнулся на слове «пять», которое не часто видел написанным. — Король… за… за Стеной идет на юг. Он видит…

— Ведет.

— Ведет большое войско оди… одичалых. Лорд М… Мормонт прислал… прислал ворона из Зар… Зач…

— Зачарованного леса. — Мейстер подчеркнул строчку пальцем.

— Зачарованного леса. Он под… вергся… нападению?

— Да.

Довольный Давос устремился дальше.

— Др… другие птицы вернулись без писем. Мы… боимся… что Мормонт погиб со всеми… своими людьми. Мы боимся, что Мормонт погиб со всеми своими людьми. — До Давоса внезапно дошел смысл прочитанного. Он перевернул письмо — на нем остались следы печати из черного воска. — Оно из Ночного Дозора. Мейстер, король Станнис видел это письмо?

— Я показал его лорду Алестеру, как только оно пришло. Десницей тогда был он. Думаю, он обсудил его с королевой. Я спросил, не хочет ли он ответить, а он посоветовал мне не быть дураком. «У его величества недостает людей даже для сражений с собственными врагами — что уж там говорить об одичалых», — сказал он.

Тоже верно — и это обращение к пяти королям определенно разгневает Станниса.

— Только умирающий с голоду стал бы просить хлеб у нищего, — пробормотал Давос.

— Прощу прощения, милорд?