Буря на Волге
Шрифт:
— Пожалуйста, заходите.
Чилим подзаправился несколькими стаканами кофе с бутербродами, закурил и продолжал путь дальше. Он добрался до площади, где Петр на вздыбленном коне точно летел по воздуху. А перед ним колыхалась и била в гранит тихими волнами Нева. Чилим сел на скамейку около гранитного парапета, покурил, полюбовался убранством реки и отправился дальше. Увидя постового милиционера, он спросил, где находится управление «Электротока». Милиционер вытащил из-за голенища сапога справочник, сообщил адрес
— Подождите. Занятие начнется только через час.
Чилим перешел через улицу в скверик с маленькими подстриженными деревцами и, сидя на скамейке, вдыхал свежесть ленинградского утра и наблюдал за проходящей публикой. Где-то на башне часы пробили девять, и тогда Чилим отправился в секретариат управления, предъявил удостоверение, на котором сделали пометку о его прибытии.
— А теперь идите в триста третью комнату к главному инженеру, — сказала секретарша. — Он вам даст пропуск и указания, куда явиться.
Главный инженер принял Чилима любезно, написал записку мастеру Овчаренко. Найдя на Мойке мастерские, Василий представился Семену Павловичу Овчаренко и передал ему записку от главного.
— Значит, учиться нашему ремеслу приехали? — Овчаренко, поглаживая сивые прокуренные усы, пристальным взглядом изучал пришедшего.
— Да, прислали учиться.
— Хорошо, у нас всему научишься... С какими работами хочешь познакомиться?
— С монтажом свинцовых соединительных муфт и концевых разделок.
— У вас какое напряжение в сетях?
— Пока что шесть киловольт, но в скором времени будет тридцать пять. Уже начинают строить новую электростанцию.
— Туркин! — крикнул мастер. — Зайди-ка сюда! В конторку вошел низенький широкоплечий молодой человек.
— Вот, Михаил, тебе еще один ученик в бригаду. Постарайся научить его монтажу свинцовых муфт, а также и другим работам, как у нас положено...
— Хорошо, всему научим, — ответил он мастеру, а Чилиму сказал: — Пошли! Вы когда-нибудь работали в монтаже кабельных муфт?
— Монтировал только чугунные, а свинцовые в нашей сети пока не применялись, так что для нас это дело новое.
— Ну, это все равно, только сам процесс монтажа немножко разнится. Монтер-кабельщик должен всегда держать руки чистыми, а чтоб они не потели, их нужно промывать бензином.
— А нутро в это время тоже нужно промывать? — спросил, скосив глаза, Чилим.
— Иногда и это требуется, смотря по погоде, — ответил Туркин. — Скажите, как вас звать?
— Василием.
— А фамилия?
— Чилим.
— Вы чего же, финн, что ли?
— Нет, русский.
— А почему Чилим?
— Так прозвали.
— Ну, ладно, это нам неважно, — сказал
— А как сегодня погода, — вернулся к начатому разговору Чилим, — для промывки внутренностей подходящая?
— Что ж, давайте после окончания работы сообразим.
После смены Туркин, побеседовав с Чилимом, пошел в контору к мастеру:
— Семен Павлыч, для знакомства с новым учеником я сбегаю принесу...
— Иди, иди, — ответил Овчаренко. — А ты, парень, присаживайся.
Вскоре Туркин вернулся, подсунул мастеру под стол водку, а на стол положил сверток с сосисками.
— Миша! Ты включи-ка плитку, нужно разогреть сосиски, холодные они неприятны, — сказал мастер.
Тот живо вытащил откуда-то стаканы и подал на жестяной сковородке сосиски горячими.
— У тебя, брат, как в ресторане на Невском. — Овчаренко разлил в стаканы содержимое бутылки.
— Ну-с, Василий, как тебя по отцу-то? — поинтересовался Туркин.
— Иваныч, — сказал Чилим, поднимая стакан.
— За наше знакомство и будущую учебу, — поднял стакан Туркин. — Уж мы тебя выучим...
— Надеюсь. — Чилим одним духом опорожнил стакан.
— Вот это здорово! — воскликнул мастер. — Лопаешь, как воду.
— На Волге вырос, привык воду пить.
— А я с Днепра, из-под Киева, — заметил мастер.
— Один с Волги, другой с Днепра, а я с Ладоги, — сказал Туркин.
— Тебя Михаил уже проинструктировал? — спросил Овчаренко. — Так вот помни, что залог долголетней эксплуатации кабельной муфты — это чистота и аккуратность ее монтажа. Наши монтеры высшей квалификации работать хорошо умеют.
— И выпить, — вставил Чилим.
— Выпить можно, только не во время работы — ни боже мой, ни капельки в рот нельзя брать, чтоб глаз у тебя не косил, а был правильный. Понял? И не думай, что тут собрались пьяницы. Я, брат, плохому не научу, — Овчаренко снова наполнял стаканы. — Ну-ка, Миша, разогрей закуску.
Еще выпили, закусили, и Василий прощался с новыми знакомыми, как с близкими друзьями. Он навеселе отправился осматривать город и думал: «Будто времени много прошло, а все еще светло». Вдруг он увидел на здании громадные часы с длинными черными стрелками, которые показывали половину первого ночи.
«Что это! Неужели первый? Вот тебе фунт! Как же я пойду на квартиру беспокоить людей?» — теперь только Чилим вспомнил, что в Ленинграде бывают белые ночи. «Куда же мне теперь деваться?» — подумал он и решил плутать по городу, чтобы как-нибудь скоротать ночь. Улица привела к Обводному. На противоположном берегу канала, невдалеке от моста, Чилим увидел пылающий ярким пламенем костер, у которого толпились какие-то люди. «Рыбаки, наверное. Пойду хоть у костра посижу, и то лучше, чем мерять улицы», — подумал Чилим.