Буря Жнеца. Том 1

Эриксон Стивен

Силкас Руин подошел к Кубышке.

– Делал больно? Как?

– Как обычно, – ответила она. – Своей штукой между ног.

– А остальные летери?

Девочка покачала головой:

– Только смотрели. И смеялись, все время смеялись.

Силкас Руин повернулся к подошедшей Сэрен Педак.

У Сэрен мороз пробежал по коже, когда она увидела жуткие глаза тисте анди, который сказал:

– Я догоню сбежавших. Вернусь до заката.

Она отвела взгляд и обернулась на Фира Сэнгара, стоящего над телами мерудов –

тисте эдур, – и тут же посмотрела на юг, где по каменной равнине все еще брел тисте эдур, потерявший треть черепа. Эта картина была такой же безрадостной.

– Хорошо, – сказала она, уставившись в конце концов на фургоны и запряженных лошадей. – Мы пойдем дальше по этой же дороге.

Удинаас, выместив, наконец, злобу на трупе летерийца, поднялся.

– Сэрен Педак, а что с остальными рабами? Их нужно освободить.

Она нахмурилась. От утомления думать было тяжело. Месяцы и месяцы они прятались, бежали, спасаясь и от эдур, и от летери; их теснили на север, и бесконечный ужас, не оставлявший ее, лишил мысли остроты. Освободить. Да. Но тогда…

– Просто новые слухи, – сказал Удинаас, словно прочитав ее мысли и разобравшись раньше ее самой. – Слухов все равно полно, они только путают наших преследователей. Послушайте, Сэрен, они и так знают, где мы – ну, более-менее. А эти рабы – они изо всех сил постараются не попасться. Тут особенно волноваться не стоит.

Сэрен подняла брови.

– И ты ручаешься за своих приятелей-должников, Удинаас? Что все они откажутся от возможности купить свободу за ценную информацию?

– А иначе, – сказал он, глядя ей в глаза, – придется всех их убить.

Те, кто слышал эти слова и еще не был забит до бесчувственного состояния, громко запричитали, обещая и умоляя, потянулись к Сэрен, гремя цепями. Другие испуганно смотрели на нее, как мириды, почувствовавшие запах волка. Некоторые плакали, прижимаясь к каменистой земле.

– У первого эдур, которого он убил, – сказал Удинаас, – ключи.

Силкас Руин шагал по дороге. Еле видимый в тумане, тисте анди оборотился кем-то огромным, крылатым и поднялся в воздух. Сэрен взглянула на рабов – к счастью, никто ничего не заметил.

– Ладно, – ответила она Удинаасу и пошла туда, где Фир Сэнгар все еще стоял рядом с мертвыми эдур.

– Я должна взять ключи, – сказала Сэрен, нагнувшись к павшему первым эдур.

– Не трогай его, – сказал Фир.

Она подняла голову.

– Ключи… Цепь…

– Я сам.

Кивнув, Сэрен выпрямилась и отошла. Фир закончил безмолвную молитву, потом опустился на колени рядом с телом. Он нашел ключи в кожаном кошельке на поясе воина; в этом же кошельке обнаружились несколько гладких камешков. Фир взял ключи в левую руку, держа камешки на правой ладони.

– С мерудского берега. Наверное, подобрал их еще ребенком.

– Дети вырастают, – сказала Сэрен. – Даже на прямом

дереве растут кривые ветки.

– И чем виноват этот воин? – Фир строго взглянул на нее. – Он пошел за моим братом, как и каждый из его племени.

– Некоторые в конце концов отвернулись, Фир.

Как и ты.

– То, от чего я отвернулся, лежит в тени того, к чему я теперь иду, аквитор. Разве это позволяет сомневаться в моей преданности тисте эдур? Моим сородичам? Нет. Вы все снова и снова об этом забываете – так удобнее. Пойми, аквитор, я буду прятаться, если надо, но не стану убивать сородичей. У нас были деньги, мы могли купить им свободу…

– Только не Удинаасу.

Фир молча оскалился.

Да, Удинаас, единственный, кого ты готов убить. И если бы не Силкас Руин…

– Фир Сэнгар, – сказала она, – ты решил идти с нами, а не может быть ни малейших сомнений, что Силкас Руин – главный в нашей жалкой компании. Можешь не одобрять его методы, но лишь он доведет тебя до цели. Сам знаешь.

Воин-хирот отвел взгляд и посмотрел на дорогу, смаргивая воду с глаз.

Сэрен протянула руку.

Фир отдал ключи.

Мы не отличаемся от этих рабов. Она взвесила в руке звенящую связку. Скованные одной цепью. И… у кого в руках наше освобождение?

– Куда он отправился? – спросил Фир.

– Преследует летерийцев. Полагаю, тут ты не станешь возражать.

– Возражать следовало бы тебе, аквитор.

Пожалуй, следовало бы. Она направилась к ожидающим рабам.

Узник рядом с Удинаасом подполз к нему поближе, и Сэрен расслышала его вопрос:

– Тот высокий убийца – это Белый Ворон? Правда? Я слышал…

– Ты ничего не слышал, – перебил Удинаас, подставляя руки Сэрен. – С тремя выступами, – сказал он ей. – Да, этот. Странник побери, вы не торопились.

Она возилась с ключом, пока первый замок не открылся.

– Вы двое должны были обокрасть ферму, а не попасть в лапы охотников за рабами.

– Охотники устроили там ночлег – нам кругом не повезло.

Сэрен отперла второй замок, и Удинаас вышел из ряда, потирая красные рубцы на запястьях.

Сэрен сказала:

– Фир хочет отговорить Силкаса. Знаешь, глядя на этих двоих, я уже не удивляюсь, что эдур и анди вечно воевали.

Они направились туда, где сидела Кубышка.

– Фир обижается, что он больше не командир, – сказал Удинаас. – А оттого что командует тисте анди, только хуже. Он до сих пор не может поверить, что давнее предательство – века назад – случилось иначе; что это Скабандари первым обнажил кинжал.

Сэрен Педак промолчала. Остановившись перед Кубышкой, она взглянула на замызганное личико девочки; на нее смотрели древние глаза.