Буря Жнеца. Том 2
Шрифт:
Мгновение Джек пристально смотрел на Гвен. Она выдержала его взгляд, не моргнув. Некоторое время между ними продолжалась своеобразная борьба, состязание взглядов, может быть, борьба между состраданием и действием. Гвен не была уверена и не хотела, чтобы Джек думал, что она бросает вызов его авторитету в Торчвуде, просто потому, что он пожертвовал небольшими сражениями, чтобы выиграть долгую войну. Но на сей раз она намеревалась победить.
— Тош, — сказал Джек. — Отправь электронное письмо родителям Марианны. Сделай так, чтобы оно пришло как будто из какого-нибудь интернет-кафе на – о, я не знаю – Ибице или ещё где-нибудь. И удостоверься, что Марианна заранее заказала билет на самолёт на Ибицу сегодня рано утром. Подделай записи миграционной службы и посмотри, не можешь ли ты добавить её изображение на записи камер видеонаблюдения. —
Она задумалась над саркастическим ответом, но Джек изменил свой план ради неё, и поэтому он имел право в какой-то мере праздновать победу.
— Спасибо, — просто сказала она. — Её семья это оценит.
— И они не будут создавать нам помехи, разыскивая её на улицах, — добавил Джек. — У меня есть отчётливое ощущение, что сейчас там не слишком безопасно.
Гвен нахмурилась.
— Что ты имеешь в виду? — сказала она. — Марианна у нас.
— Почему ты думаешь, что она единственный в городе человек с таким зверским аппетитом? — спросил Джек. — Что напомнило мне: ты вытащил из её камеры корки от пицц, как я тебя просил?
— Да, — ответил Йанто. — Это было нелегко. Она была готова съесть всю пиццу полностью, с корочками и всем остальным, но мне удалось спасти несколько кусочков с помощью пары длинных щипцов. Между прочим, щипцы она тоже пыталась съесть.
— Отдай корки Оуэну.
— На самом деле, — сказал Оуэн, — сегодня я взял с собой бутерброды.
— И пока ты их не съел, я хочу, чтобы ты сопоставил форму следов зубов Марианны на корочках от пиццы с фотографиями мёртвого долгоносика, которые ты сделал. Проверь, можно ли сказать, кто съел его лицо – Марианна или кто-то другой. — Джек покачал головой. — Кажется, в последнее время этот город полон женщин, которые всё время хотят кусать людей за лица.
— Ты не можешь съесть это прямо здесь! — воскликнул Рис. Он огляделся по сторонам в надежде, что никто из сотрудников «Asda» [46] на них не смотрит.
— Это еда, — сказала Люси. Она держала у рта наполовину съеденный рогалик.
Вокруг её губ прилипли крошки.
— Это не твоя еда. Не твоя, пока мы за неё не заплатили.
— Но я хочу есть. Я скажу девушке на кассе, что не смогла удержаться. Она ведь отсканирует их штрих-коды, так что всё будет нормально.
46
Сеть супермаркетов в Великобритании, торгующая продуктами питания, одеждой и другими разнообразными товарами.
— А если кто-нибудь заметит, что ты съела это до оплаты?
— Рис, люди постоянно это делают! Дети отрывают виноград от гроздей, родители кормят своих малышей булочками! Однажды я видела, как какой-то тип в костюме прикончил банку «Special Brew» [47] в аптеке. По крайней мере, я собираюсь откровенно признаться в этом!
Рис покачал головой. Этот поход за покупками превращался в кошмар. Они с Гвен редко ходили по магазинам вместе – их графики работы совпадали нечасто, и когда такое случалось, последним, чего им хотелось, было совместное времяпрепровождение в гастрономическом отделе супермаркета – поэтому, когда Люси упомянула, что чувствует себя виноватой из-за того, что съела всю их еду и предложила пойти в «Asda», Рис охотно согласился. И он, и Гвен в конце концов ходили по магазинам в одиночку, чаще всего – в такое время вечером, когда нормальные люди сидят дома, и единственными кроме них посетителями супермаркета становятся работники ночной смены и одинокие люди, надеющиеся встретить свою половинку у маринованного филе лосося в рыбном отделе. Он немного скучал по уютным домашним спорам о том, купить ли сыр «Чешир» или сыр «Уэнслидейл», комфорт обсуждения достоинств натурального оливкового масла по сравнению с рафинированным. На это он надеялся, отправляясь в магазин с Люси, но, когда она не флиртовала с ним, она только с весёлой энергичностью бросала еду в тележку. Там были представлены все основные группы продуктов, насколько Рис мог судить. Она набрала множество самых разных тропических фруктов: манго, ананасы и какие-то маленькие острые жёлтые плоды, которые были ему незнакомы – вместе с килограммовым мешком картошки, тремя пакетами риса для ризотто, несколькими большими плитками шоколада, экономичного размера коробкой
47
Марка пива – крепкий лагер, который варится в Дании и Великобритании.
Проблема состояла в том, что от одного взгляда на груды различных продуктов в тележке он начинал чувствовать себя зверски голодным, несмотря на большое количество бекона, яиц, грибов и жареного хлеба, съеденных им и Люси этим утром. Гвен присоединилась к ним чуть позже, но ей хватило времени лишь на сухой тост, а потом она снова заторопилась на работу. Его желудок неожиданно сжался.
— У нас есть какой-то план относительно всего этого? — спросил он, пытаясь отвлечься. — Или мы просто бросим еду на сковородку и посмотрим, что получится?
Люси выглядела уязвлённой.
— Я собиралась приготовить... тушёное мясо, — неубедительно закончила она. — Тушёную баранину с луком и картофелем. По-ирландски. — Она смотрела на тележку так, словно никогда раньше не видела её содержимого. — С манго. И всем остальным. — Она растерянно посмотрела на рогалик в своей руке. — Рис, — тихо произнесла она. — Что со мной происходит?
— Может быть, это шок. Ты пережила ужасное происшествие. Думаю, можно было ожидать каких-то последствий. Может быть, твоё сознание празднует тот факт, что ты выжила и осталась невредимой после попытки похищения, и устраивает пир, или что-нибудь в таком духе. Не знаю, я не психолог. Я только знаю, что пройдёт какое-то время, прежде чем всё наладится. — Он потянулся и взял у неё рогалик. — Нам нужно записаться на приём к врачу. Пусть тебя посмотрят.
Она с яростью покачала головой.
— Нет. Я в порядке. Честно, всё хорошо.
— Ладно, тогда давай пойдём домой. Ты немного перекусишь.
— Это звучит... Рис!
— Что?
Мгновение он не мог понять, почему ему так трудно говорить, а потом он осознал, что только что откусил кусок рогалика.
— Извини. Давай, пойдём отсюда.
Продолжая жевать, он покатил тележку к кассе – так быстро, что Люси удалось добавить туда всего один или два дополнительных предмета. Сканирование и оплата покупок прошли относительно безболезненно, несмотря на то, каким взглядом посмотрел на него парень на кассе, увидев открытый пакет рогаликов. К счастью, Гвен оставила Рису машину, так что они вернулись домой за десять минут.
— Кофе? — предложил он, когда дверь за ним закрылась. — Или распакуем покупки и что-нибудь приготовим?
— На самом деле, — сказала Люси, — я бы хотела кое-чего другого. Он оглянулся на неё. Её взгляд был уверенным и опасным.
— Слушай, Люси, нам нужно...
— Молчать, — сказала она и направилась к нему, виляя бёдрами.
Его взгляд метался между её лицом, её невероятной грудью, покачивающейся из стороны в сторону, и её промежностью в форме округлой буквы Y, вырисовывающейся в под узким денимом. Как могло быть что-то близкое к эротическому сну быть в одном шаге от ночного кошмара? Он поднял руки, не уверенный, хочет ли он её оттолкнуть или прижать к себе, к своей груди. Она продолжала идти, её грудь прижималась к его ладоням, соски затвердели под тканью блузки и тем чёрным кружевным лифчиком, который он видел утром рядом с диваном.
— Ты мне нужен, — простонала она. — Мне нужно, чтобы ты был у меня внутри, Рис. И, повернувшись к нему лицом, она подалась вперёд и впилась зубами в его щёку, желая отгрызть кусок мяса.
Последним, что помнил Рис, была его собственная кровь, забрызгавшая её щёки, словно алые веснушки.
Глава одиннадцатая
Оуэн услышал рыдания ещё до того, как добрался до клеток.
Он остановился, не сворачивая за угол, чтобы она не увидела. Не то чтобы он любил слушать, как женщины плачут, – хотя этого на его долю выпало явно больше положенного с тех пор, как он потерял девственность в школьном чулане, когда ему было пятнадцать, – скорее он не хотел видеть, как выглядит любая девушка, когда она так горько плачет. Рыдания были мучительными, тяжёлыми, и подобный плач, насколько он знал по своему опыту, обычно шёл в комплекте с соплями, растрёпанными волосами и общей потерей чувства собственного достоинства. Ему нравились аккуратные и опрятные женщины; по крайней мере, вне спальни.