Буря
Шрифт:
«Ты будешь моей до конца своей жизни».
Эльба встряхнула волосами и бесстрастным голосом спросила:
— Сколько сильфов в вашем клане?
Аргон прочистил горло и протянул:
— Вместе с сильфами из клана Ночных Сов Кигана двенадцать.
— Двенадцать? Удивилась королева. Так мало.
— Так много. Крысы Нирианы не подчиняют птиц и не контролируют ветер. Шакалы Ровена погибли. И, насколько я знаю, ты приложила к этому руку.
— Они заслужили.
— Да. Аргон вновь с любопытством посмотрел на нимфу, а она продолжала упорно
— Такое чувство, ранимо прошептала Эльба, что это было в прошлой жизни.
— Я слышал, что тебя спасли Змеиные Жрицы.
— Меня спасла их магия. В лагере появились змеи, гадюки, и они набросились на всех шакалов, которые прислуживали Ровену. Когда я вышла из шатра, все они уже погибли. И я бы не стала спасать их, Аргон. Эльба уставилась на юношу горящими глазами. Они и не представляли, с кем связались, какого зверя разбудили. Я сама убила Ровена, и иногда… да, иногда по ночам мне больно вспоминать об этом. Но знаете, боль бывает приятной.
— Я знаю, Эльба.
— А вы… вы ведь хотели отомстить за отца.
Предводитель стиснул зубы и отвернулся. Эта тема была слишком личной, но он все же твердым, металлическим голосом процедил:
— Больше всего на свете.
— И я отняла у вас эту возможность. Мне жаль.
— Ты поступила так, как поступают все женщины. Юноша с огромным трудом унял пожар в груди и вновь воззрился на нимфу. Поступила по-своему.
На этот раз Эльба лишь робко улыбнулась и вдохнула в самые легкие запах травы и свежевскопанной земли. А ведь они готовились к войне, но что они о ней знали? Что они понимали? Ни Аргон, ни Эльба понятия не имели, что им предстоит, они убеждали себя в обратном каждый день и каждую минуту, они говорили себе, что они контролируют свою жизнь. И они ошибались.
Прошли секунды, а затем часы. Воздух становился горячее, а солнце пылало, словно ярчайший, безжалостный костер. Аргон смотрел на горизонт и никого не видел. Тревога и волнение кипели в нем. Он пытался это скрыть, но Эльба видела, с какой силой он сжимал в пальцах горсти земли. Неожиданно поднялся ветер, он закружился над головой девушки и придавил иссохшие, желтоватые травинки. Королева раз за разом прокручивала в своих мыслях стратегию боя, которую ей пытался описать Эрл Догмар, но то и дело отвлекалась на теплые вихри, созданные Аргоном. Нимфа вдруг подумала, что юноша сам не понимал, как он влиял на погоду и что делал. Наверное, Ксеон и, правда, был ему не просто другом, но и братом. Эльба бы волновалась ни меньше, если бы к Алману отправился Фьорд.
— Вы узнали нечто новое о Лаохесане? Спустя долгое молчание спросила королева.
— Нет.
— А об огненных санах?
— О них мало записей. Прищурился сильф. Я бы вернулся в Ордэт. Но проблема в том, что сейчас не время. Да и знаний новых у меня не появилось. Я говорил с Хураканом, и он согласился помочь.
— Я могу попросить Рию, девушка серьезно кивнула. Она много знает, потому что не представляет свою жизнь без книг.
— Чем больше человек задействовано, тем лучше.
— Но…
Эльба невольно запнулась, и Аргон тут же обернулся. Он наклонил голову.
— Что?
— Вдруг мы не найдем потерянного наследника, королева стиснула зубы и внезапно почувствовала, как все ее внутренности судорожно сжались. Она вспомнила свой сон. Тот самый, который она видит почти каждую ночь, сон, в котором Лаохесан поджигает все, на что падает человеческий взор. Сон, в котором Лаохесан ее убивает. Мы ведь проиграем.
— У нас еще есть время, бесстрашно отрезал юноша, рано отчаиваться.
— И все же, что нам делать, если наследник не объявится?
— Сражаться.
— Сражаться?
— Да, Аргон повел плечами, как будто бывают другие варианты.
— Вы говорите так, будто все просто.
— Все просто.
«Нет», захотелось воспротивиться речной нимфе. Ей все казалось ужасно сложным и страшным. Она не хотела умирать! Но каждую ночь просыпалась в испарине. Она знала: появление потерянного наследника может спасти не только Калахар, но и ее жизнь. Эльба стремительно отвернулась, а молодой предводитель протянул к ней руку.
— Эльба, настойчивым голосом позвал он, чего ты так боишься?
Глупый вопрос. Но, пожалуй, Аргон догадывался, что существовала особая причина, из-за которой дышать девушке становилось все труднее; он придвинулся ближе, как вдруг раздался протяжный вой из рога. Юноша стремительно отстранился. Он перевел взгляд на горизонт и ловко поднялся на ноги. Эльба поднялась следом за ним. Она ступила вперед и улыбнулась. Там, вдалеке, на дикой скорости к ним несся всадник.
— О, Пифия, прошептала она, разглядывая в незнакомце черты Ксеона. Улыбка все не сходила с ее губ. От копыт коня отскакивали комья грязи. Он был все ближе и ближе.
Внезапно девушка поняла, что всегда бледное лицо юноши странного оттенка. Она в недоумении присмотрелась, прищурилась и пропустила лихой удар по груди.
— Нет, она захлопнула ладонями рот, а Аргон весь напрягся, словно зверь, готовый броситься в атаку. Он весь…
— … в крови.
Лицо Ксеона заливала темно-багровая, густая кровь. К шее была привязана толстая, джутовая веревка, а на ней колебались две оторванные головы: головы солдат, что Эльба отправила вместе с ним на переговоры. Сильф звонко свистнул и бросился вперед.
— Куда вы! Воскликнула королева, вытянув руку, а Аргон уже побежал по равнине к своему другу. Внезапно в воздухе появилась гигантская, рыжая птица ястреб, и Аргон ловко запрыгнул на ее, когда та приблизилась к земле.
Эльба в ужасе наблюдала за окровавленным всадником, наблюдала за сильфом, для которого родной стихией являлся воздух, и остолбенело стояла на месте. Неужели Алман действительно сошел с ума? Неужели сражения им не избежать?
РИА