Бутон страсти
Шрифт:
Он перевел взгляд на стол Саймона. Этот человек имел доступ к докам, пароходам, имел связи в десятке портов. Участвовал ли он в этом деле?
Кэбот снова уткнулся в книгу. Если Саймон был вовлечен в работорговлю, разве не мог он уже давным-давно достать этот дневник? Фактически он мог бы уже давно обладать им и Ли никогда ничего не узнала бы. Возможность того, что Саймон был не тем, за кого себя выдавал, была велика, и Кэботу это не нравилось.
— Ну что ты думаешь? Заметил что-нибудь
— Нет. — Он откашлялся, стараясь снять с себя напряжение. — Хотя все действительно так, как ты говоришь. Кто-то определенно занимался продажей женщин. — Кэбот сжал зубы. Если Саймон был одним из участников, то тогда Ли находилась в опасности. — Но куда они отсылались? И откуда их привозили?
Она побарабанила пальцами по столу и посмотрела на него.
— У шерифа Сандерса была на этот счет пара идей.
— Ты разговаривала с шерифом? — Кэбот нахмурился: — Я думал, что ты никому не говорила.
Она улыбнулась слабым подобием своей обычной улыбки:
— Я сказала ему, что спрашиваю об этом от имени дяди Эндрю.
Он злобно усмехнулся ее попыткам быть детективом.
— И что сказал шериф?
Она рассказала ему версию шерифа Сандерса о том, что женщины, возможно, доставлялись в Канзас и Колорадо для беглых преступников и шахтеров.
— Да, кто бы ни перевозил их, путь лежал вверх по Миссисипи до Миссури, за Бунвиль. — Он посмотрел на ее опущенную голову.
Блестящие рыже-каштановые волосы струились по спине, маня его дотронуться до них. Желание как-то облегчить ее усталость все возрастало в нем, и он сжал кулаки, хрустнув листами книги. Это заставило его вспомнить о Роберте Беккере.
Она взглянула «не него:
— Да?
— Может быть, вверх по устьям Миссури, там где она впадает в Гранд, и потом по суше до границы с Канзасом.
Лицо ее побледнело, она судорожно сглотнула. Он весь напрягся, увидев ужас и сожаление на ее лице. Он страстно желал, чтобы она никогда не узнала эту сторону жизни ее покойного мужа.
Она решительно вздернула подбородок и посмотрела в сторону входной двери:
— Я могу наблюдать отсюда. Это — прекрасное место для того, чтобы следить за доками, не вызывая подозрений.
— Да, если только ты не будешь прятаться за мешками с пенькой, — сухо заметил он, раздраженный тем, что она опять навлекает на себя опасность.
Она усмехнулась, и он почувствовал, как кровь закипает в его жилах.
— Я согласился помогать тебе только потому, что ты обещала ничего не предпринимать в одиночку. Если ты увидишь что-нибудь подозрительное, немедленно посылай за мной. Не смей выходить никуда одна! Ты не представляешь себе, с какими людьми мы имеем дело.
— Ладно. —
Он покачал головой. Она относилась к этому так, как если бы это было что-то вроде общественного поручения.
— Ты заметила какую-нибудь активность здесь?
— Нет, вроде бы нет. Было там одно судно, которое я видела тем вечером, когда… пряталась за мешками. — Она опять усмехнулась. — Но оно ушло. Каждый корабль, который приходит зимой, привлекает много внимания.
— Хорошо. Ладно, продолжай наблюдать за всем подозрительным. И давай мне знать. — Он сделал ударение на последнем слове, потрясая дневником в ее сторону. Ему хотелось взять и встряхнуть ее.
— Обещаю, — мягко сказала она. Глаза ее радостно блестели, но он увидел в них также тень тревоги.
Она боялась того, что она может узнать о Роберте Беккере.
Эта мысль больно задела его, и он отвернулся. Желание притянуть ее к себе и защитить захлестнуло его, но он знал, что ей нужна была только его помощь.
— Спасибо. — Ее рука легла поверх его руки.
Рефлекторно мускулы его напряглись, и ладони его опять сжались в кулаки. Он бешеным взглядом посмотрел на нее, и она, поняв его нежелание, убрала руку. Прежде чем она отвернулась, он увидел выражение досады на ее лице.
Ли поднялась со стула, превозмогая боль, и повернулась к нему:
— Подумай только, скоро мы вместе все узнаем о Роберте.
— И тогда что? — Он вдруг представил себе десять лет супружества и Ли, продолжающую цепляться за Роберта. А их отношения будут такими же, как сейчас. Он сорвался: — Никакой разницы не будет.
— Что ты имеешь в виду? — Она с удивлением посмотрела ему в глаза. — Конечно будет.
— Черт! Если мы выясним, что он был ни при чем, то он будет оставаться святым в твоих глазах. Если же окажется, что он был виновен, то ты будешь иметь дело с этим жутким демоном.
— Кэбот, что такое? Я не понимаю…
— Он всегда будет присутствовать, Ли. Он до сих пор определяет твою жизнь. — Опрометчивые, горькие слова слетели с его языка. — Почему бы ему не покинуть тебя уже теперь?
— Нет, ты не прав. — Она снова села, лицо ее стало пепельно-серым.
Он знал, что сделал ей больно, но его, возможно, неправильные мысли заставили его высказаться. Он хотел, чтобы она осознала, что она сделала с ним и с собой,
— Я не неправ. Я бы хотел быть неправым, потому что когда и если у нас будет ребенок, то я хочу, чтобы ты помнила, кому он будет принадлежать. Он будет моим. Несмотря на наше соглашение, ты не раздвигаешь ноги для меня. Ребенок будет принадлежать мне, а не твоему драгоценному Роберту.