Буйный Терек. Книга 2

Мугуев Хаджи-Мурат Магометович

В Назрани еле слышно лаяли собаки да иногда ночные птицы тревожно перекликались в лесу.

Уже посветлело. Восток стал покрываться алеющей, все разраставшейся, светящейся грядой, когда Небольсин наконец прилег возле крепко спавшего Абисалова.

Через час его разбудили. Солнце поднялось над степью. Белели сходившиеся на поляне дороги, вдали темнел лес.

От майора прискакал разъезд. Полковник Огарев велел всем возвращаться к головному отряду. Кази-мулла со всем своим ополчением бежал в Горную Чечню, и только

отряд Вельяминова настиг где-то за Грозной небольшую фланговую группу мюридов и уничтожил ее.

Неуспех задуманной имамом экспедиции был полный. Русские войска возвращались в Грозную, Темир-Хан-Шуру и Владикавказ.

Глава 21

Оказия подходила к Грозной. Впереди, как обычно, шли казаки, за ними батальон Куринского полка, позади телеги и возы с цивильными, торговцы, несколько армянских семейств. На двух фургонах везли товары для лавок Грозной. Словом, обычная картина.

Небольсин и майор Кисляков уютно расположились в крытой молоканской мажаре. Возле майора лежало несколько арбузов и дынь, и он поочередно лакомился ими.

Небольсин молчал, думая о Грозной. Там ли еще Евдоксия Павловна?.. Он вспоминал прощание… «Быть может, события последних недель задержали ее в крепости? Вряд ли Вельяминов, не говоря уже о самом Чегодаеве, позволил ей покинуть Грозную в столь тревожные дни», — думал он.

— Не хотите ли дыньки, сладкая да сочная, — прервал его раздумье майор.

— Спасибо, — беря кусок дыни, поблагодарил капитан.

Теперь, когда Кази-мулла бежал обратно в горы, путь на Грозную, как и на другие крепости, был совершенно безопасен. Провал планов имама сразу же сказался на горцах. Притеречные аулы, лесные хутора, даже отдаленные селения, вроде Шали, Цецен-аула и Гойт, притихли. Оживились торговцы и меновые конторы.

«Вероятно, уехала, — все еще думая о Евдоксии Павловне, решил Небольсин. — Да и Чегодаеву уже нечего делать в Грозной…»

— А во-он и крепость, — высовываясь из мажары, сказал майор. — Скоро и валы покажутся. А ну, стой! — приказал он вознице. — Надо на коня, да перед строем… Там нас, наверное, уже ожидают… — Он вылез из фургона, надел на сапоги шпоры.

— Велите, господин майор, подвести и моего коня, — попросил Небольсин, выбираясь из глубокой мажары.

Вскоре они на конях ехали впереди рот. Батальонные барабанщики дробно выбивали «поход», трубачи драгунского дивизиона заливисто играли: «Всадники други, в поход собирайтесь», а пехотные запевалы грянули:

Пышеть-пышеть царь ту-ре-е-е-цкай, Пышеть ру-у-ус-скому царю-ю…

И роты громко и согласно подхватили:

Всю Рас-сею за-во-юю, Сам

в Рас-се-е-ю жить пойду…

Из крепости навстречу бежали люди. На валах, размахивая картузами, сновали солдаты.

Грянула крепостная пушка, было ровно двенадцать часов.

Оказия подошла к Грозной.

— Заждался вас, Александр Николаевич. Спервоначалу обеспокоился, да спасибо Алексей Сергеичу, он рассказал, что все господа офицеры могут задержаться…

— А где он сам? — спросил Небольсин.

— Здесь, Они тоже два дня как вернулись в Грозную, — сказал Сеня. — Барыню в Ставрополь отвозили…

— Какую барыню? — удивился Небольсин.

— Генеральскую жену, что… — начал было Сеня, но вошедший в комнату Булакович крепко обнял капитана.

— Ну, все, слава богу, в сборе, — сказал он. — Как ездилось? У вас, кажется, до дела не дошло?

— Не дошло. Имам даже не встретился с отрядом Огарева. А куда вы…

— Наладили басурмана так, что он и от Грозной вспять кинулся, — засмеялся Сеня.

— Полный крах! Но все-таки я не понял, кого вы отвозили в Ставрополь? — глядя на Булаковича, спросил капитан.

— Евдоксию Павловну, по личному поручению генерала Вельяминова, а оттуда ее генерал Горголи взял на свое попечение…

— Ничего не понимаю… А где же сам Чегодаев?

Сеня отвернулся, а Булакович с удивлением глядел на Небольсина.

— Как где? Разве вы не знаете, что произошло?

— Ничего не знаю. А что случилось?

— Погиб он… чуть ли не на второй день после вашего отъезда.

Небольсин неподвижно уставился на Булаковича.

— Чеченцы?

— Какой там чеченцы!.. Кабы они, а то кобыла зашибла до смерти, — сказал Сеня и стал торопливо рассказывать ошеломленному Небольсину, захлебываясь от возможности первым поведать эту ужасную новость.

Небольсин посмотрел на Булаковича.

— Очень жаль, что не смог предупредить об этом раньше, — сказал прапорщик, — но… — он пожал плечами, — событие это так взволновало всех, о нем так много говорили, что я был уверен…

— Нет… ничего не знал… Не знали об этом и у Огарева, — с трудом произнес Небольсин.

Сеня тихо вышел из комнаты. Булакович молчал. Небольсин растерянно огляделся и сел на стул.

— А что дальше? — наконец спросил он.

— Уложили в железный гроб, запаяли, отпели… Все были потрясены нелепой смертью…

— А она? — тихо перебил Небольсин.

— Оцепенела… была словно в трансе. В эти часы я мало видел Евдоксию Павловну, но спокойствие ее было трагичным и вызывало опасения у докторов. Я на следующий день должен был уезжать в Моздок, как вы и остальные штабные офицеры, однако вечером меня вызвали к генералу и он оставил меня здесь, поручив сопровождать Чегодаеву в Ставрополь.