Буйный Терек. Книга 2
Шрифт:
Прошло еще несколько дней. Уже четырнадцать суток Внезапная была окружена и блокирована Кази-муллой, и двенадцать суток Бурная отбивалась от обложивших ее войск Гамзат-бека.
Оставив Шамиля вести осаду Внезапной, Гази-Магомед, спустя пять дней после нападения на крепость, сопровождаемый восемьюдесятью мюридами, поехал к Бурной, которую настойчиво, но пока безуспешно осаждал Гамзат.
— Ля илльляхи иль алла! — молитвой и восторженными криками встретили войска своего вожака.
Прибытие имама, уничтожение сигнальной
— Эти проклятые богом гяуры не подпускают близко к своим стенам, — жаловался Гамзат. — Но аллах даст нам победу. Мы обязательно возьмем и сожжем крепости нечестивых русских, иначе все жители плоскости никогда не станут подлинными мусульманами.
Пушки крепости, не переставая, били по пехоте и залегшим за валом горским стрелкам. Орудия, закрепленные на стенах крепости, стреляли коническими, только недавно введенными, но еще не утвержденными Петербургом ядрами.
Гази-Магомеда и Гамзат-бека остановили мюриды.
— Имам и ты, уважаемый Гамзат-бек, не ходите дальше… Русские пушки обстреливают дорогу, — предостерег один из горцев.
— Если бог не захочет, пушки русских не попадут в нас, — ответил Гамзат.
Гази-Магомед кивнул и молча свернул с дороги к холму.
— Достойный и высокопочтенный Гамзат-бек, мы просим тебя от имени всех, кто сражается с неверными, удержи имама, побереги и себя… Люди не хотят остаться без вас…
— Нельзя нам быть сзади, когда идет бой и война с неверными только началась. Мы не ищем смерти, но мы и не страшимся ее, — ответил Гамзат и повернулся, чтобы нагнать поднимавшегося на холм имама.
Русское ядро ударило в орудие, повернуло его и с зловещим свистом вонзилось в ящик с пороховыми зарядами. Взметнулся огонь, и сильный взрыв потряс долину. Черный тяжелый дым пополз по холму, а люди, находившиеся возле орудия, упали. Тяжелая воздушная волна обдала Гамзата.
— Имам! Где Гази-Магомед?! — закричал Гамзат и вместе с мюридами побежал на холм.
Разбитое орудие было отброшено в сторону, возле него стонал солдат-батареец, рядом, уткнувшись лицом в землю, лежал другой. Остальные, обсыпанные землей и оглушенные, с почерневшими от копоти и пыли лицами, возились у второго орудия.
Имам, опрокинувшись навзничь, лежал на склоне холма и не мигая смотрел в небо. Гамзат бросился к нему, но Гази-Магомед тихо, почти беззвучно прошептал:
— Я жив… Меня ушибло взрывом. Дайте мне воды и помогите подняться.
Один мюрид побежал за водой, другой вместе с Гамзатом осторожно приподняли имама, помогли ему встать.
— Аллах велик… — уже громче сказал имам, — и без его воли Азраил не возьмет нас… А мы, — он попробовал подняться, но ушибы помешали ему, — еще не сделали и четверти того, что должны сделать на земле во имя пророка.
Голос
— Вот вода, имам. Пей, и поможет нам аллах, — подбегая с ведерком воды, крикнул горец.
Гази-Магомед медленно и долго пил. Гамзат поддерживал у ею лица ведерко и с радостью видел, как силы возвращаются к имаму.
— Гази! Тебе надо отдохнуть, полежать… — начал было Гамзат, видя, каким огромным напряжением воли Гази-Магомед заставил себя подняться сначала на колени, а затем с помощью людей и на ноги. Он стиснул зубы, чтобы не застонать, и опять бледность покрыла его лицо. — Имам… тебе нужен покой, — настойчиво повторил Гамзат.
Но тот только покачал головой.
— Покой нужен мертвым, удел живых — газават!
Он обвел глазами поле, где поднимались белые дымки разрывов ядер, пущенных из крепости. Бой шел не утихая.
— Пойдем к ним, — показывая на сражающихся, сказал Гази-Магомед. — Воины должны видеть нас… И пусть никто не говорит об этом пустяке, который причинили мне русские.
Через час Гази-Магомед ненадолго потерял сознание, и его на бурке отнесли в тыл отряда. Вскоре он пришел в себя, но его сильно подташнивало, болела голова, и Гамзат понял, что будет лучше, если имам на время оставит войска, осаждающие Бурную.
Имам спокойно, не споря, выслушал друга.
— Ты прав, Гамзат. Сейчас мне нужен покой и долгий сон, поэтому я вернусь в Андрей-аул, а ты продолжай с божьей помощью громить нечестивых.
Гази-Магомед помолился, съел пол-лепешки с сыром и кусочек вяленой баранины. Гамзат и Ташов-хаджи, сидевшие возле него, даже и не заметили, как обессилевший от контузии Гази-Магомед уснул. Они подождали несколько минут, затем тихо, на цыпочках отошли от имама.
Опорный пункт русских войск, расквартированных на левом фланге Дагестанской линии, находился в Шуре. Правда, городом и центром военной администрации левого фланга урочище Темир-Хан-Шура с ее крепостью, фасами, вынесенными вперед постами и блокгаузами, станет лишь в 1834 году, когда генерал барон Розен закончит строительство, а епископ Варнава освятит построенное укрепление и военный городок. Пока же Шура являлась опорным пунктом русских с значительным количеством войск, с солидной артиллерией, несколькими полками донских казаков, солдатской и торговой слободками и сильно укрепленной крепостью.
Строили ее и русские, и кумыки, и армяне, и персы, привлеченные хорошими заработками и долгой обеспеченной работой.
Командующий левым флангом генерал Эммануэль, тот самый, что недавно так неуважительно отнесся к рапорту полковника Федотова, получив донесение, что на крепости Бурную и Внезапную произведены нападения горцев и Кази-мулла держит в осаде оба эти укрепления, лишь теперь понял, как нелепы были его сравнения французских и немецких полков с горцами. Сообщение, что Кази-мулла смог нанести одновременный удар чуть ли не по всей линии левого фланга, не только испугало генерала, но и заставило уважать воинственного и непонятного ему противника.