Буйство
Шрифт:
— Эти болваны из «Нью-Йорк пост» обрушились на Тони. Плохо, что он не думает о своем паблисити.
— Я хочу тебя видеть.
— Через полчаса — это не слишком скоро?
— Мы не можем провести вместе уик-энд?
— Конечно. Давай отправимся за город. Сейчас холодно, как в аду, но мы разожжем костер и...
— Возьми меня в Атлантик-Сити. Я хочу сходить в казино.
— Казино? Мы можем отправиться в Монте-Карло.
— Нет. Атлантик-Сити — то, что надо.
— Я возьму в аренду «Конкорд». Мы побываем
Она рассмеялась:
— Единственное путешествие, какого я бы желала, — это между кроватью и обеденным столом.
— Хорошо. Я позвоню Трампу и сниму его верхний этаж.
— С одной большой кроватью. Я заеду за тобой.
— Вести буду сам. Я заеду за тобой на «роллс-ройсе». И оденься во что-нибудь свободное. Это будет очень долгая поездка.
Хелен опустила телефонную трубку. В голове еще звучал его голос, полный доверия.
— Вы слышали.
Тони Таглион, широкоплечий агент ФБР Марти и его напарница Зелл сняли наушники.
— Нам надо установить на ней передатчик, — сказал Марти.
— Передатчик на мне? Вы слышали его голос? Этот парень любит меня!
Тони Таглион отказался ей верить. Он потребовал доказательств, пообещав уменьшить наказание для ее брата. Признание Таггарта должно было прозвучать из его собственных уст. Хелен должна вынудить Таггарта признаться, и это признание попадет на магнитофонную пленку. Признание в том, что он установил контроль над всей нью-йоркской мафией.
— Зелл?
— Мы должны найти что-нибудь из одежды, куда можно вставить микрофон. Что-то, что вам идет... Вы — натуральная брюнетка?
Таглион сказал:
— Передатчик — это слишком опасно. Что, если он найдет его?
— Он мне ничего не сделает.
— Я бы не был так уверен, — заметил Марти, и Зелл кивнула в подтверждение этих слов.
Хелен повернулась к Тони:
— Я уверена, и ты превосходно это знаешь, что он не причинит мне никакого вреда.
То, что ей предстояло сделать, казалось ей легким. Ей не нужно притворяться, что она хочет его видеть, потому что она действительно этого хочет. Не надо притворяться, что она хочет провести с ним ночь и что она его любит. Трудность состояла в том, что она знала, чем все это кончится. И тяжело было скрыть свою горечь.
На широких креслах «роллс-ройса» они выглядели как два тинэйджера. В комнате, куда они вошли, стояло пианино, и Крис объявил, что хочет, чтобы она знала, как он играет. Они спустились вниз пообедать, а после она внезапно разрыдалась в его объятиях. Он пытался ее утешить, думая, что она горюет об Эдди.
Они провели в постели время до ленча, а после него снова вернулись в кровать. Когда вечером они собирались спуститься в ресторан, Таггарт любовался тем, как она одевается.
— Я никогда
— Я его надеваю в особых случаях.
— Тебе помочь?
— Не надо.
— А тебе он не мешает?
— Назад, назад!
— Эксгибиционистка.
Она глянула через плечо:
— О вкусах не спорят.
— Я сказал Регги, что хочу жениться на тебе.
При этих словах по ее лицу пробежала дрожь. Она попыталась скрыть свои чувства.
— У итальянских парней, похоже, существует обычай. Как только им исполняется тридцать, они стремятся жениться.
— Я бы предложил тебе это, когда мне было десять лет.
— И что Регги сказал?
— Он сказал, что будет присутствовать на свадьбе.
— Для этого нам надо найти его. Где он сейчас?
Тони Таглион и его помощники уже могли подтвердить, что Регги Ранд — это не ее выдумка. Но Таггарт, она знала, добровольно никогда бы не выдал англичанина.
— А ты?
— Что я?
— Согласишься выйти за меня?
— Нет.
— Почему?
Она помолчала мгновение. Ей нелегко было сменить тему, но она вызвала в своей памяти образ Эдди, лежащего на цементном полу в луже крови после схватки с охраной.
— Нам надо урегулировать дела с героином, о котором ты не знаешь.
— С каким героином?
— Мне надо повидать этих людей.
— Что это за люди?
— Люди из Филадельфии.
— Подожди минутку. — Таггарт поднялся и притянул к себе портфель. — Мои привычки еще сохранились.
— Что ты делаешь?
— Хочу проверить эту комнату.
— Мы сняли эту комнату под чужими именами. Кто нас может подслушивать?
— Не знаю, но мы сейчас занимаемся бизнесом, — ответил Таггарт, расстегивая портфель.
— Нет, — она стянула с себя платье, бросила его на кровать и прильнула к нему всем телом. — Я только хотела поговорить с ними. Ты можешь починить мне эту проклятую «молнию»?
— Когда ты связалась с этими людьми из Филадельфии?
— Это они связались со мной. Они подошли к моему столу, когда ты вышел.
— А если они — полицейские?
— О нет. Я бы их мгновенно раскусила. Я видела этих парней в Лас-Вегасе и однажды — в Нью-Йорке.
— Что они сказали?
— Тебе следует поговорить с ними.
— Как они узнали о тебе?
— Не думай, что люди — дураки, Крис. Любой знает, кто такие Риззоло. Филадельфии и Новой Англии нужны контакты с Нью-Йорком. У них большие проблемы. Они никак не могут согласовать свои действия. Филадельфийские боссы убивают друг друга и теряют много людей в разборках. Вот почему я сейчас собираюсь одеться. Я увижу этого парня за обедом.
— Какого парня?
— Одного их этих парней.
— Ты не возражаешь, если я буду присутствовать?
— Не беспокойся, он будет со своей девушкой.