Буйвол
Шрифт:
— Иди домой и сплети мне веялку. Взамен получишь гранаты.
Бамбуковая веялка — ценная вещь в деревне, она может служить кроватью и даже крышей.
Французы сожгли хижину Куанга. Раненые и больные лежали прямо на земле. Но не только поэтому попросил Куанг сделать ему веялку — такой уж был у него характер. В доме Куанга всегда бывало полно лекарственных трав, листьев, порошков, баночек, пузырьков, тряпок, остатков бетеля, золы. Сейчас запах лекарственных растений, настоенных на спирте, смешивался с неприятным запахом мочи и крови. Но в ответ на жалобы, что в доме
— Да, пахнет неприятно. Но зато здесь можно вылечиться. Если бы в моем доме было чисто, как в больнице у французов, односельчане не стали бы приходить ко мне лечиться. А в больнице у французов никому не удавалось вылечиться.
Куанг заметил, что Чо очень хочет получить гранаты. Взамен за них Куанг потребовал бамбуковую веялку. Чо не стал ему возражать и заторопился домой, обещая лекарю исполнить его желание — сплести веялку. Но Куанг окликнул его, дал ему гранаты и со смехом произнес:
— Я просто пошутил. Возьми их. Какое счастье, что тебе удалось спастись! Нам не пришлось бы с тобой разговаривать, если бы ты погиб как Фан и Баи. Угости хорошенько французов этими гранатами!
Лекарь дал Чо горсть какого-то лекарства и велел прикладывать к ране. Получив гранаты и лекарство, Чо заметно повеселел. Уходя, он сказал Куангу:
— Обещаю вам принести веялку через несколько дней.
Придя домой, Чо достал бамбук и нарезал палочки.
Если он не может пока работать в поле, то займется веялкой. Труд его не пройдет даром — у секретаря будет веялка, она очень пригодится для больных, которые лечатся у Куанга.
Дау спросил у Чо, зачем он собирается плести веялку. Сын ответил:
— Хочу помочь Куангу.
Отец велел Чо отдыхать, но увидев, что Чо приготовляет бамбук для работы, отец тут же помог ему нарезать бамбуковые палочки.
«Если основательно поработать сегодня вечером и завтра утром, — веялка будет готова к полудню. Завтра же вечером или послезавтра утром я отнесу ее лекарю Куангу», — думал Чо.
Когда Хьеу пришла к Куангу, Сон приветствовал ее появление радостным криком. Мальчик лежал в углу комнаты на циновке. Куанг перевязывал девушку с переломленной рукой, которая лежала на циновке.
Лекарь обернулся к гостье:
— А, Хьеу! Пришла навестить нас? Передай, пожалуйста, отцу или брату Сона, что его можно забрать домой. Видите, он вынужден лежать на земле. Рана у него пустяковая, я дам ему с собой лекарство, пусть лучше лечится дома. А вот эти люди тяжело ранены, но дня через два их тоже нужно будет забрать отсюда, у меня им неудобно. Мы оставили их здесь только потому, что боялись причинить им вред при переноске.
В доме находилось только две кровати и обе были заняты. Мужчина, раненный в бедро, лежал на кровати, которая стояла недалеко от Сона. Услышав слова Куанга, он громко спросил:
— Зачем же тогда привезли меня сюда? Почему вы хотите, чтобы нас увезли? Пусть лучше меня отвезут в больницу и там ампутируют ногу. Зачем вы сделали мне эту бамбуковую повязку? Только лишние муки из-за нее…
Во время последней облавы его ранило
— Если вы настаиваете на ампутации, я могу это сделать… только зачем же без конца жаловаться?..
— Я хочу, чтобы меня оперировал хирург, под наркозом, при помощи настоящих инструментов. А вы ведь начнете пилить обыкновенной пилой и причините мне невероятные страдания.
Куанг отвернулся от него и с раздражением сказал:
— Вот именно поэтому я не спешу с ампутацией, а наложил шину. Попробуем сохранить вам ногу.
Куанг массировал руку девушки. Рана у нее была выше локтя. Лекарь вытащил осколки и начал вправлять кости. Девушка тихо стонала, а когда Куанг нажимал сильнее, коротко вскрикивала. Девушка внимательно слушала разговор лекаря и человека с шиной на ноге, и это ее немного отвлекло от собственной боли. На руку нужно было наложить шину, но прежде всего следовало вправить вывихнутую кость. Как только лекарь пытался вправить кость, девушка начинала кричать.
Мужчина с раненой ногой продолжал громко стонать. Лекарь обернулся к нему:
— Нельзя ли потише? Вы так отчаянно стонете, что французские летчики могут услышать вас и начать обстрел.
Но раненый кричал еще громче:
— Мне больно! Почему вы не разрешаете мне стонать? Что за лекарь!
Куанг, осторожно прощупывая руку девушки, грубовато ответил раненому:
— Если вам так хочется кричать и жаловаться, то позовите французов и пожалуйтесь им. Зачем жаловаться односельчанам?
Раненый резко приподнялся на кровати:
— Жаловаться французам? Они сразу же свернут мне голову. Разве можно им жаловаться?
В это время девушка громко вскрикнула. Раненый мужчина замолчал. Куанг снова наклонился над девушкой, внимательно осмотрел ее руку и с облегчением вымолвил:
— Ну, вот! Теперь все в порядке!
Мать девушки, которая все время сидела возле дочери и держала ее, взволнованно спросила:
— Все в порядке? Кость встала на место?
Куанг нарочно завел разговор с раненым, чтобы отвлечь внимание девушки. Воспользовавшись случаем, он внезапным сильным движением вправил кость. Теперь можно было наложить шину. Куанг попросил подать ему лекарственные травы и банановые листья. Хьеу раздула огонь и принесла в комнату печурку.
Хотя Хьеу пришла сюда ради Сона, ей так и не удалось поговорить с ним. Мальчик попросил взять его домой, Хьеу обещала сказать об этом Дау и Чо. Прощаясь с Хьеу, лекарь наклонился к ней и тихо прошептал:
— Если французы опять устроят облаву, я не смогу спрятать всех раненых. Здесь их оставлять нельзя: французы перестреляют.
Пока Хьеу добиралась до жилища Дау, стало уже совсем темно. Дау и Чо ужинали. Дау приветливо пригласил Хьеу присаживаться к столу. Но Хьеу поспешно отказалась от еды, сказав, что она уже ела в деревне Тхай-Хок.