Буйвол
Шрифт:
— Да, теперь говорить легко! Допустим даже, что вы правы, но неужели я должен был в тот момент спокойно воспитывать его? Как тут сдержать себя?
Тик на минуту задумался.
— Я заметил, что, когда поднялась тревога и мы помогли Хоэ спрятать вещи, он вел себя гораздо спокойнее. Если бы ты был тогда у него, ты бы тоже заметил, что он ничего не боялся.
Чо слушал молча. Тик продолжал:
— Надо быть рядом с ним, помогать, терпеливо воспитывать его. Другие тоже иногда падают духом в трудную минуту. Что же, всех их нужно немедленно исключить из партизанского отряда?
Но Чо и не собирался
— Понимаю! Все понимаю!
С наступлением вечера Тян возвращался в Тхай-Хок. В последние дни Тик был очень занят, он попросил Луана побеседовать с Тяном. Но и с учителем Тян не пожелал разговаривать серьезно и продолжал попрежнему уходить в Тхай-Хок.
Чо подумал: «Очевидно, мы плохо воспитывали Тяна, поэтому он стал таким. Его нужно оставить в отряде и попытаться перевоспитать».
И Чо прямо спросил Тика:
— А как быть с Тяном? Тик повторил задумчиво:
— Как быть с Тяном? Как он вел себя в эти дни? Кажется, попрежнему уходил в Тхай-Хок? Не знаешь, он не поселился еще в доме отца? Этот вопрос серьезный. Возможно, он не порывает связи с нами и одновременно не хочет ссориться с французами? До Бьен не слепой, он только делает вид, что ничего не замечает, чтобы привлечь на свою сторону Тяна. Но как бы там ни было, Тян не может быть больше помощником командира отряда. Это ему надо объяснить. Не следует исключать его за глаза. И не нужно объявлять всем о том, останется ли он в партизанском отряде или нет. Партизаном можно считать любого человека, который борется с врагом.
Чо не совсем уяснил себе то, о чем говорил Тик, и тот, поняв это, улыбнулся.
— Ты хочешь, дружок, сходу решить все вопросы? Это нелегко.
Они подошли к дому Чо, зашли во двор, сели под хлебным деревом и продолжали беседу. Чо взял рукоятку мотыги и начал Постукивать ею по ветвям хлебного дерева, которые висели перед ним.
Тик посмотрел на него и неожиданно мягко сказал:
— Я заметил, что ты, Чо, очень изменился за последнее время. И все же ты еще слишком суров и слишком требователен…
Тик долго доказывал Чо, что он неправильно относится к людям, которые переселились в Тхай-Хок. Нельзя так строго осуждать жителей, получивших французские паспорта, и женщин, посещавших французские базары… Тик не забыл сказать и о том, что Чо несправедливо и жестоко относится к Хьеу.
Чо, слушая командира отряда, молча сбивал листья хлебного дерева: измяв и смешав с пылью один лист, принимался за другой.
«Очевидно, Хьеу рассказывала обо всем Тику», — подумал он. Чо неожиданно для себя широко улыбнулся. «Пожалуй, Тик прав — нужно быть мягче с людьми. Выходит, что я зря так обидел Хьеу. Да и с Хоэ был слишком груб. Но Тян?.. С Тяном надо быть строже, тут уж никто его не переубедит. Да, во многом Тик прав…»
Глава шестая КОГДА ЖЕ КОНЧИТСЯ
Тик созвал собрание партизан, на котором обсуждался вопрос о реорганизации партизанских групп. Тяна заранее предупредили об этом, и все же он не явился на собрание.
Хьеу, намереваясь идти на собрание, попыталась уговорить Тяна пойти с ней, но он ответил:
— Зачем идти на собрание? Они и так уже обо всем договорились.
В тот вечер Тяи зашел к тетушке Фан и долго ждал возвращения Хьеу. Тян часто заходил к тетушке Фан. И пока он был у нее в доме, тетушку Фан не покидала тревога, но она ничем не выдавала своего страха, боясь обидеть гостя. Бай и Хьеу жили у нее тайно, и это очень беспокоило тетушку Фан. Присутствие в доме постороннего мужчины, связанного с партизанами, было еще опаснее. Тян Даже в доме отца жил тайно, а к ней приходил открыто, как же тут не тревожиться?
И, несмотря ни на что, ей было приятно, когда он приходил: Тян очень любил читать вслух китайские романы вроде «Путешествие на Запад», «Боги» и вьетнамские поэмы «Тхань Сань», «Фам Конг», «Кук Хоа», которые имелись в доме тетушки Фан. У Хьеу было много свободного времени, но она не хотела читать эти книги. Когда же приходил Тян, он всегда читал вслух, угождая тетушкам Фан и Бай, и поэтому молодой человек им очень нравился.
В оккупированном районе надо было рано гасить свет и ложиться спать. Но когда приходил Тян, тетушка Фан прикрывала лампу, Тян садился читать, и обе женщины лежали и слушали его до поздней ночи. В ту ночь Тян увлекся чтением романа «Путешествие на Запад».
Вернулась с собрания Хьеу, и Тян прекратил чтение.
Было очень поздно, но жара все еще не спала. Хьеу уселась на пороге и начала рассказывать Тяну о том, что было на собрании. Тик просил передать Тяну о реорганизации партизанских отрядов. Он надеялся, что Тян вернется в деревню и включится в работу.
Тян сказал безразличным тоном:
— Кто хочет, тот пусть и работает.
Хьеу пропустила мимо ушей эти слова и продолжала рассказывать о плане расширения партизанских групп. Тян обиделся и спесиво заметил:
— Все задания, как я вижу, уже распределены между членами партии!
Хьеу сердито взглянула на него.
— Мы хотим включить в отряд самых передовых товарищей, которые раньше не были партизанами. Нам нужно прежде всего поддержать их, а не критиковать. Мы должны приветствовать их вступление в партизанский отряд. Вступая в партизанский отряд, они берут на себя трудные обязанности и не заботятся о личной выгоде.
Гневная речь Хьеу возымела свое действие: Тян присмирел и сказал заискивающе:
— Да я ведь ничего не возражаю. Я тоже согласен с этим.
Хьеу продолжала:
— Не все эти товарищи являются членами партии, например Льеу — не член партии, но его тоже приняли в партизанский отряд.
Тян удивленно и зло спросил:
— Льеу тоже вступил в отряд? — Затем издевательски засмеялся: — Лучше бы он вступил в стадо буйволов! Партизана из него все равно не получится.
Раздраженная его издевками, Хьеу с трудом удержалась, чтобы не рассказать Тяну о том, как Льеу вызвался притащить Тяна на собрание. Когда Чо поставил вопрос об отношении к партизанам, которые переселились в район, оккупированный врагом, Льеу сказал: