Быдло
Шрифт:
— Здравствуйте, — поздоровался я с нашим финансовым богом и завис. Я не знал о чём говорить. Старый мудрый еврей кивнул мне и с понимающей интонацией в голосе сказал:
— Тяжела ты, шапка Мономаха? Привыкайте. Пока сами не освоитесь, так оно и будет. Могу только совет дать. Не провоцируйте и не реагируйте, Максим. И действуйте так, как должно. Я не был в этом уверен, но показалось, что хитрец Самуил знает, что произошло. Я попытался собраться со словами, но он миролюбиво поднял руку и остановил меня.
— Посидите, Максим, отдышитесь. Вон документики у вас в руках. Их посмотрите, а через полчаса мы с вами пообедать сходим. У меня к вам есть разговор с глазу на глаз. Разговор оказался не простой. Самуил объяснил мне политику компании. Стабильная система не терпит возмущений. А я и был таким возмущением. Резкий бурный старт даёт мне преимущество, но расслабиться не стоит. Наши топы, опасаясь за своё место, начнут интриговать. Также он мне сообщил о том, что идёт чистка. Это обычная практика компании. Тут дело даже не в совершённых ошибках, а в том, что пришло время очередного цикла: пора менять не только лошадей,
— Меня это тоже коснётся, Максим.
— Самуил Семёнович, да без вас же никак. Если от меня что-то будет зависеть, то можете на меня рассчитывать. Даже не сомневайтесь. Самуил тепло улыбнулся.
— Верю, Максим. Но дело в том, что я сам уже собираюсь на отдых.
Хватит. Возраст, здоровье. Я проигрываю молодым и энергичным вроде вас. Работу без Самуила я представлял плохо. Настолько он сросся с сами организмом нашей компании.
— Самуил Семёнович, я альтернативы вам не вижу, — честно признался я. — Если вам тяжело, то ищите себе помощника. Тут я замер, я удержался и не упомянул про его зама — Анечку, про начальника наших аудиторов Ерошина и начальника отдела финансовой аналитики Ищенко. Я понял подоплёку нашего разговора: Самуил меня прощупывал. Вот оно тонкое искусство оставаться всегда и везде на вершине пирамиды власти без скачков по головам, интриг и жестокого противостояния. Раппопорт умел предугадывать, предчувствовать и совершать правильные и точные поступки, а также не совершать лишних поступков, а в основе всего лежало изучение людей с которыми работал и событий, которые могу произойти. В дальнейшем я старался удержаться от оценок. Насчёт отношения финансового директора ко мне лично, я не строил иллюзий. Оно будет приятным и доброжелательным ровно до того момента, пока это не войдёт в противоречие с его интересами или он не почувствовал угрозу своему непоколебимому статусу. Он не видел во мне никакой угрозы для себя. Скорее всего, я был для него непонятен. С его подчинёнными было всё ясно. Анечка была чистой воды исполнителем, профессионал высокого класса, умная, работящая, но ей было уютно за чужой спиной. Она боялась принимать решения. Я точно знал, что всю работу финансистов ведёт именно она, но, тем не менее, Анечка всегда оставалась в тени. Глава шайки наших аудиторов была самой вероятной альтернативой Раппопорту, но Самуил выстроил работу таким образом, что Ерошина чувствовала себя слишком хорошо в плане доходов и отсутствия ответственности. Ищенко не скрывал своих амбиций, он хотел стать на должность финансового царя в нашей конторе, но постоянно попадал во всякие неприятности, которые существенно подмачивали его репутацию. Поэтому вряд ли ему дадут вылезти из своего угла. Теперь я сильно сомневался в том, что такие приключения с Ищенко случались без участия Самуила. Разговор закончился вполне позитивно. Самуил убедился, что я не представляю для него угрозы, и он пообещал мне помощь, со своей стороны. А я внезапно осознал, что стал одной из ведущих фигур на шахматной доске корпоративных игрищ за власть в нашей компании. После задушевного разговора, мы с финансовым директором пошли обедать в его любимый ресторан средиземноморской кухни. А Вику я так и не увидел до конца недели. Пятница началась с предчувствия грядущего масштабного и грозного события. Менеджеры беспорядочно суетились и метались из кабинета в кабинет, а вся наша контора гудела как пчелиный улей. По корпоративной почте разослал сообщение о том, что сегодня в три часа дня всему без исключения коллективу следует быть в холле. Просторный и пафосный холл в нашем здании был местом проведения официальных торжественных мероприятий компании и массовых «казней» с театральным эффектом. В рабочей атмосфере компании резко возрос градус нервозности. Я был спокоен и уверен в себе. Поставленные генеральным, задачи были выполнены практически полностью, хотя, это было, вообще, невероятно.
Я был героем, звездой и отличным парнем. Как раз в половине третьего генеральный вызвал меня на ковёр. Дело оказалось совсем плёвым, но для чего-то директор раздул его до неприличных размеров. Я прямо при нём набрал пару номеров и проблемка растаяла как дым. Похоже, что генеральному директору захотелось лично поприсутствовать при моём головокружительном умении преодолевать трудности и решать проблемы. Потом генеральный переключился на какие-то личные темы и в итоге мы опоздали на пять минут к началу торжественной части. Чего я себе никогда не позволял. На верхней площадке лестницы, ведущей из вестибюля на первый этаж, стоял наш верховный олигарх. Он возвышался над толпой согнанных сотрудников, как император на Римском форуме: грозно, величественно и по-отечески располагающе. Мы с генеральным оказались на той же площадке, но за спинами свиты нашего олигарха. Степан Константинович, ничуть не смущаясь, протолкался в первые ряды и вытащил меня за собой. Мы успели как раз к началу спектакля. Олигарх откашлялся и звучным хорошо поставленным голосом толкнул короткую речь о корпоративном единении, командном духе и новых горизонтах. А я интуитивно понял, что сейчас начнут говорить обо мне. Спросите, почему я так подумал? А всё очень просто. Прямо перед широкой лестницей стояла моя Лиля, держа за руки нарядных дочек. Ещё я понял, что именно будут говорить. Рядом с женой стоял тот самый отставник Василий Иванович с собачьей площадки. Отставной военный был одет не в затасканную афганку, а в дорогой классический костюм; у него на груди красовалась солидная колода орденских планок и звезда героя России. Тем временем олигарх перешёл к основной части:
— …И как я
— Все вы, конечно, знаете Максима. Скромный работящий парень, искренне преданный компании, всегда готовый прийти на помощь. Когда принималось решение о его назначении на должность исполнительного директора, то было много вопросов по его кандидатуре, было много «но» и «если». Сразу скажу: нас тогда смущала его молодость, но он сумел нас удивить в хорошем смысле этого слова. Он доказал, что мы не ошиблись с выбором. Здесь я вижу заслуги Степана Константиновича и Павла Андреевича, которые смогли не только распознать и вырастить способного сотрудника, но и быть достаточно сильными, чтобы в ответственный момент доверить ему рычаги управления компанией. В этом состоит великий талант руководителя. Максим смог оправдать доверие своих руководителей. Он смог удивить даже своих учителей.
Недаром, ваша компания одна из лучших в нашем холдинге. Именно благодаря старанию и удачливости Максима, он не просто спас новый проект, но и сэкономил громадное количество ресурсов и целый год времени. На этой неделе мы смогли отгрузить первую партию продукции нашим покупателям. Феноменально. Холл разразился бурными аплодисментами. Я чувствовал себя театральным реквизитам. Наш любимый олигарх купался в овациях. Явно в нашем олигархе попадал великий актёр или шоумен, а может быть, в нём дремал тривиальный массовик-затейник. Олигарх величественным жестом остановил овацию и продолжил говорить про достойные примеры, понимание важности и всё такое.
Наконец, он сообщил, что принял решение о том, чтобы включить меня в состав акционеров компании. Звучало это солидно, но на самом деле означало, что от половины до одного процента акций или долей в уставном капитале каждой из компаний передавалось заслуженным топ-менеджерам холдинга. По факту сразу после получения акций они «добровольно» передавали свои акции в управление или номинальное держание специализированной компании. Такие миноритарные акционеры не могли управлять или распоряжаться своими акциями. Но был ещё один смысл в этом ритуальном действе по-настоящему важный и знаковый: я становился несменяемым топ-менеджером компании. Передача акций была своего рода инициацией — посвящением в аристократию холдинга. Я был в шоке. Наверняка я был единственным сотрудником, который в столь молодом возрасте самостоятельно пробился в элиту. Конечно, были более молодые топы, но я в отличие от них вырос из низов и всего добился исключительно своим трудом. Олигарх остановил очередную овацию и взял долгую многозначительную паузу.
— Я вам рассказал о талантливом менеджере, прекрасном специалисте, а также просто о хорошем парне. Но я ещё не рассказал вам о герое. Следующая драматическая пауза была встречена буквально мёртвым молчанием. Олигарх добиться нужного ему эффекта. Я ощутил, как наш верховный правитель буквально сомлел от удовольствия.
— В прошлую субботу Максим защитил ребёнка от маньяка — серийного убийцы. Он рисковал собственной жизнью и мог погибнуть, но всё же не отступил и победил, он спас ребёнка, он в одиночку задержал преступника, он остановил вереницу чудовищных преступлений. И он скромно об этом промолчал. По всему холлу засветились экраны, а белую стену над головой олигарха и свиты осветил мощный проектор. На экране появилась моя фотография в момент, когда я сижу на склоне оврага, а вокруг меня стоят полицейские. Я там весь грязный, в крови и разорванной одежде. Второй слайд — ребёнок, замотанный в одеяло, внутри скорой. Затем несколько панорамных снимков места происшествия. А затем снимок со спины маньяка в наручниках, которого ведут пара полицейских. Если вы думаете, что маньяк — это физически ущербный человек, то мой оказался на редкость здоровым даже для не маньяка. Ростом под два метра, широкоплечий и плотный. Может, даже заплывший жиром борец или штангист. Полицейские рядом с ним казались детьми. Следующим слайдом показали мой проломленный шлем с торчащей дубинкой. Здесь слово взял полицейский чин. Он сухим протокольным языком объяснил, что это мой шлем, и он пробит чужеродным телом в виде оружия дробительного действия — дубинки. Потом он рассказал про режущее оружие штык-нож. На экранах появился нож в полиэтиленовом пакете. Рядом для масштаба кто-то положил спичечный коробок. Это выглядело очень зловеще. Также полицейский сообщил, что все детали будут сообщены после завершения расследования. Преступник задержан и даёт признательные показания. Также, к моему удивлению, полицейский, пожав мне руку, сообщил, что ГУВД города Москвы ходатайствует о моём награждении орденом мужества. Ходатайство уже одобрено главой города Москвы и направлено на рассмотрение полномочному представителю президента. В это раз овацию уже сорвал полицейский чин. Но всё же последнее слово оставил за собой наш олигарх. Он поднял мою руку, как рефери на боксёрском ринге и сказал:
— Верьте в себя. Найдите в себе героя, который также как Максим способен, рискуя своей жизнью, спасти жизнь другого человека. Ура. «Ура!!!» все орали долго и от души. Меня подхватили на руки и стали качать. Мне и до этого было не по себе и хотелось, чтобы весь этот цирк закончился как можно скорее. Когда меня, наконец, отпустили на пол, ко мне прорвалась рыдающая жена с моими девчонками. Она ревела в полный голос и всхлипывала. Уж кого, а её вывели из душевного равновесия полностью. Спектакль удался на славу.