Быль о полях бранных
Шрифт:
— Посмотри, о Могучий Властелин Дешт-и Кыпчака, Ослепительный Али-ан-Насир, — почтительно произнес военачальник, — что пишет изменнику твой враг — ничтожный хвастун Токтамыш-кюряган. Здесь послание скорпиона змее.
Кок-ордынец рот разинул от крайнего изумления и не успел сообразить ничего, как три аркана враз захлестнули его грудь и шею и сорвали с седла. Сопровождавшие киличу воины хотели ускакать, но сотни стрел мгновенно сделали их похожими на дикобразов...
Султан сдернул со свитка шнур, развернул бумагу, быстро пробежал глазами по тексту.
— Где
— Нукеры-родственники повезли его в Сарай ал-Джедид. Похоронить хотят. Прости, о милосердный, — насупился Сагадей-нойон. — Я думал...
— Максум! — проревел Али-ан-Насир.
— Я здесь, о Могучий! — выехал вперед лихой юзбаши.
— Возьми две сотни моих нукеров и догони изменников. Приказываю изрубить всех! А мертвое тело Тагира отвези в Сарай ал-Джедид и посади на кол посередине главного базара!
— Внимание и повиновение! — воскликнул Максум. — Все будет так, как ты повелел, о справедливейший!..
Солнце заметно склонилось к западу.
— Скоро ли урус-мурза подаст нам сигнал? — нетерпеливо спросил Али-ан-Насир. — Времени достаточно прошло.
— Вот-вот должен быть, — отозвался Сагадей-нойон, вглядываясь в даль.
Еще раньше он приказал самым зорким воинам смотреть на восток, что те и делали.
Первым просигналил дозор с кургана. Там два всадника, разворачивая коней, то съезжались, то разъезжались. Это был условный, заранее оговоренный знак.
— Токтамыш сейчас наступать будет, — доложил туменбаши султану.
— К бою!
И в этот миг десятки голосов вразнобой возвестили:
— Видим в небе три дымных дуги! Вон там!
— Первая тысяча, вперед! — проревел Сагадей-нойон.
— Ур-рагх! Ур-рагх! Алла-а! Дешт-и Кыпчак! — раздались в ответ боевые клики, и земля затрепетала от множества конских копыт.
Тысяча ушла вперед и пропала в снежной пыли.
— Вторая и третья тысячи! — раздалась команда. — В бой!
И снова боевой клич и грохот копыт...
— Тысячи левого и правого крыла, враг там!..
Батыры сорвались с места...
— Сигнал остальным! — приказал гонцам туменбаши. — Вперед!
Через некоторое время и тысячи второго тумена, гремя саблями о щиты, прогрохотали мимо султана и его беев. Рядом с военачальниками остались три тысячи закованных в броню нукеров — охрана и резерв под командой Кудеяр-бея.
Да-да, неожиданно султан доверил родственнику Мамая столь значительное войско, в первый раз доверил. Молодой тщеславный сановник до такой степени был изумлен этим и обрадован, что чуть было в благодарность не выдал заговор. Но вовремя одумался...
Али-ан-Насир с мурзами и телохранителями поднялся на курган. Отсюда вся равнина, полоса леса слева, изгиб реки и сходящиеся в атаке войска просматривались отчетливо. Тумены Сагадей-нойона наступали гигантским клином.
Токтамыш образовал из своего войска пологую дугу, которая шла выпуклой утолщенной стороной вперед.
— В середине у Токтамыша самые сильные батыры, — поделился догадкой Кудеяр-бей.
— Вряд ли, — усомнился Али-ан-Насир. — Он
— И все-таки Сагадей-нойон прорвет эту дугу. — громко сказал кто-то из мурз.
— Токтамыш предугадал такую возможность, потому и укрепил центр. Однако... — пригляделся Али-ан-Насир, — вся дуга все равно шире, чем наступающие тысячи Сагадея. И если он не догадается, тогда...
Туменбаши догадался: часть клина его летящего вперед войска подалась вправо, готовая встретить и отбросить врага.
«Никогда не думал, что мой главный охотник еще и столь умелый полководец!» — изумленно подумал султан.
— Так же и левое крыло надо сместить! — закричал Кудеяр-бей, словно за две версты его можно было услышать. — Там самое слабое место в рядах наших батыров!
— Там самое сильное место, — спокойно возразил властелин. — Там притаилась засада.
— О-о! Тогда все верно... Гляди, о Великий! За рекой из-за курганов показались всадники! Их много! О-о, горе нам! Разреши мне встретить их копьями?! Иначе будет поздно, о-о!
— Стой на месте и молчи! — резко приказал Али-ан-Насир. — Смотри, что будет! — И уже тише отметил: — Прав был урус-мурза. Вот только не опоздал бы.
Руссы словно услышали его. Берег реки на пути кок-ордынской засады и в тылу основной рати Токтамыша задымился вдруг и вспыхнул. Пламя быстро растекалось широкой полосой на огромном пространстве. С кургана увидели, как по льду реки в их сторону бежали люди.
— Кто это? — спросил Кудеяр-бей.
— Урусы. Это они подожгли тугай.
— Ты мудр, о Великий. Засадные тысячи врага остановились!
Воины Сагадей-нойона, увидев позади войск Токтамыша стену огня, потрясли округу громом боевого клича и ускорили движение. Удар их оказался настолько мощным, что вражеская дуга мгновенно была рассечена пополам. В то же время выметнулась засада. Кок-ордынцы заметались и подались было к реке. Но огонь вернул их к месту избиения.
Токтамышу ничего не оставалось, как биться в окружении, хотя бы пока прогорит камыш. Его бесстрашные туркменские, узбекские и киргизские всадники падали один за другим...
— Попался, вонючий сурок! — рассмеялся Али-ан-Насир. — Кудеяр, пошли гонца сказать: пусть ублюдка Токтамыша сразу сюда волокут. Да не забудь, чтобы изменников Карабалу и Усмана не убивали. Я сам придумаю для них казнь!
— Слушаю и повинуюсь!..
Однако желанию султана не суждено было сбыться. Токтамыш с горсткой своих тургаудов и нукеров успел вырваться из смертельного кольца. Стремительная погоня пошла за ним. Но разве догонишь ахалтекинских скакунов [46] .
46
Ахалтекинские скакуны — верховая порода лошадей, выведенная в древней Туркмении.