Была ли полезна тебе жизнь?
Шрифт:
– Готово, ждём, – сказал уже тихим голосом Сашка.
Все замолчали. С потолка послышался стук и крик «принимай».
Андрей с палкой нырнул в окно. Через две решётки в полметра от него, в прорезанное отверстие сетки-рабицы он начал отлавливать спускавшуюся веревку с небольшим мешочком на ней. Я только наблюдал за этим.
– Ребята три дня в СИЗО и уже такой опыт и сноровка, вот дела, – не без удивления подумал я.
– Нас так научили те, кто был с нами до вас, вы запоминайте и учите этому других, это обязательное правило. Тут
Верёвка с маленьким мешком была у нас. В ней лежала записка и две пачки сигарет.
«Привет арестанты, если есть нужда, пишите, если есть излишки какие, можете передать нам, мы тоже подогреем братву. Если есть новенькие, пусть пишут Ф.И.О. год рождения, откуда, статью и кто по жизни. Связь сейчас спустим, положите на телефон, сколько сможете», – шёпотом прочитал Андрей.
Вам надо писать, на этой же бумажке с обратной стороны, – сказал мне Сашка.
– Зачем, зачем им это, да и мне тоже, – с недоумением поинтересовался я.
– Так надо, они должны знать, правила такие. Они не дадут телефон кому попало. Не лишайте нас связи с родными, пожалуйста, – взмолился уже Сияр.
Я написал всё, что просили в записке, понимая, что скрывать мне нечего и со временем все и так узнают про меня. В тюрьме тайн о людях нет.
В мешочек вложили записку, немного печенья, постучав в стену, крикнули: «Принимай». Черная верёвка потянулась, с шумом напевая свою мелодию обтирая решётку, на этаж выше.
– Над нами камера и там смотрящий за карантином. Всё происходит только с его разрешения, – задумчиво сказал Сашка.
Мы ждали, долгое время ничего не происходило. Дружно курили, молча, благо сигареты у нас уже были.
– Спасибо братве за сигареты! – сказал гордо и громко Сашка.
Опять четкие звуки ударов. По шуршанию веревки нам становилось понятно, что к нам спускается «дорога». Андрей, приняв мешочек, передал его Сашке.
«На связь час. Первый говорит Виктор, пусть ждёт звонка с семьдесят пять», – прочитал Сашка, смиренно передав мне маленький кнопочный китайский телефон.
Я держал телефон в руках, давно забыв, что такие ещё бывают. Моё сердце колотилось от волнения, что скоро я услышу голос своей жены.
– Точно ли я помню её номер, может, она спит, ей же рано на работу, что сказать, её могут прослушивать, – вихрь мыслей летал в моей голове.
Экран телефона засветился, без звука и вибрации. На маленьком экране появились цифры 75.
– Слушаю, – сразу ответил я почти шёпотом.
– Витя, привет. Как заехал, есть ли нужда? – поинтересовался голос в телефоне.
– Всё отлично, что есть надо, ты кто? – с напряжением в голосе спросил я.
Это Рудик, смотрящий за карантином, я увидел знакомую улицу, я там тоже живу, вот решил поговорить, может, знакомые есть общие, – ответил дружеским голосом Рудик.
– Я жил в сто пятом, там Жека Тюменский жил когда-то, я его
– Нет, с таким не знаком, я переехал оттуда уже года три назад, хотя прожил там пятнадцать лет.
– Понятно, хочу понять, может, мы знакомы и общались. В каком подъезде жил, что за машина, как выглядишь? Чего не написал реальный адрес? – не отставал он.
– Рудик, тебе это зачем? Адрес по прописке. Я на районе не общался ни с кем, дом, работа, семья. Говори, что надо? – пытался обрезать ненужный мне разговор.
Голос у него был спокойный и мягкий, с акцентом.
– Ладно, понимаю тебя. Звони домой, позже поговорим, – и отключился.
Я не мог ни о чем думать, не желал разговоров. Моё сердце кипело от желания услышать свою жену. Плохой свет, маленькие кнопки, моё уже не самое хорошее зрение, всё это не давало мне возможности набрать номер.
– Давайте я помогу, – включился Андрей.
Я видел их нервозность от большого желание скорейшего разговора с родными. Я отнимал у них то малое время, которое было отведено нам для связи.
Звонок и не туда. Второй – не взяла трубку. Может, уже спит?
Я не мог вспомнить точно номер своей жены, ошибался. Вернее, я его и не знал никогда на память. Нервозность усилилась, я отдал телефон, решив вспоминать номер и набрать позже.
– Плохо не знать, да ещё и забыть, – думал я, ища выход в этой ситуации.
После моей третьей неудавшейся попытки свой разговор по телефону начал Андрей. Сашка сказал, что его девчонка ночами не спит, ждёт звонка, и он готов говорить с ней после всех. Мама же его уже спит, она рано встает, для поездки на работу в другой город и будить её разговорами он не хочет. Сияр пристально смотрел на всех, не понимая, когда его время для общения.
– Мне надо две минуты, сказать, что готовить на «передачку», – не выдержав, с мольбой в голосе сказал Сияр.
– У меня очень старенькие родители, я их единственный поздний ребёнок. Им надо отдыхать, – добавил он.
Никто ему не перечил, все молчаливо согласились.
– Тут звонит кто-то, второй раз, – сказал Андрей.
– Если 75, то пусть ждут, – ответил я первый.
– Нет, другой номер, – глянув ещё раз в телефон, ответил Андрей.
– Говори, не дёргайся, у нас есть ещё время, потом перезвоним, – настаивал я.
Андрей, забившись в угол возле окна, продолжал свой разговор, прикрывая руками рот с телефоном. Связь была плохая, стены казематов не давали качественного сигнала, высовываться ближе к окну было опасно, могли увидеть. Но слабый ручеёк контакта с волей был. Это главное.
После поговорил Сияр, кратко, сухо, называя своего отца, на Вы. По его голосу было понятно, что союза в его отношениях с отцом нет.
Пришло время моего разговора. И, проверив номер, я понял, что это номер, который не ответил мне. Я его набрал. Моему счастью не было предела, на обратной стороне звучал растерянный, сонный голос моей жены.