Былицы-2
Шрифт:
– Выходной у Павлины Куприяновны! Пойди позови кого-другого: хоть сына ее старшего, хоть среднего, хоть младшего. Все живут не далеко, – отвечала Галина Будимировна, дверь собираясь прикрыть.
– Знаю, тетенька, только ж ее сыновья и попросили передать ей два слова, – не уходила девочка.
– Говори, неугомонная, – позволила женщина.
– Передайте:
– Ой, – скрылась за дверью женщина, а через мгновение уже распаренное лицо Павлины Куприяновны просунулось.
– Что такое, Клашка?
– Чёй-то произошло у Ратниковых, Павлина Куприяновна, – не хорошо помотала головой девчонка и убежала.
Быстро собрались, волосы мокрые платками цветастыми повязывая на скорую руку, и побежали к тем самым, у кого что-то инфернальное произошло, в народе прозванное ЧП.
Часть 2. Чёй-то произошло.
Прибегают в дальний дом указанный, где семья Ратниковых с сыном проживала. Много народу у избы собралось: все охают, а как старосту увидали – заахали.
«К большой беде!» – Подумалось Павлине Куприяновне.
Только в ворота вбежала и поняла женщина, завидев увиденное, что произошло безвозвратное: на земле дворой огромная туша окровавленная медведицы валялась, а рядышком трое подбитых медвежат; собаки лают-воют надрывно и запах кровитеплой в воздухе повис.
– Что стоите?! –крикнула властно староста мужичью, что лениво пялились на убийство незаконное. –Уберите собак! Людей по домам проводите!
А сама в дом прошла, где уже собрались особы важные в деревне, среди которых сыновей своих суровые лица отметила.
Мать, отец и сын Никитка Ратниковы на скамье у стола сидят, головы повесив; в другом углу плакали.
– Кто посмел? –кинула староста.
– Сын Ратниковых с Еремейкиным и Ложкиным сыновьями медведицу убили вместе с детенышами, – тяжело встал Егор Кронидыч, старший сын Павлины Куприяновны, большой, как отец его, которого Тараном в народе при жизни звали. – Забавы ради… – налились глаза чернотою грозною.
– И как это они только дотащили громадину такую до
– Земство общее и каждому принадлежит, – оскалился Никита Ратников.
– Земство – общее, принадлежит деревне Вечканово, что бы жители его за ним смотрели и ухаживали, как хозяева добрые, – понизила голос староста, лицом белея от наглости молодчика. А потом перевела взгляд на отца с матерью и продолжила сурово:– Говорила я вам, уважаемые, плохо вы сына своего воспитываете. Жалуются на него с малых лет за хулиганство. А вы ездили жалобные писать на меня, на учителей да на соседей. Ехидничали и злорадствовали, терпение и милость испытывали. Вот пришел час расплаты!
И повернувшись к людям, хмуро восседавшим по всей светелке, заговорила:
– Что будем делать, люди? За такое преступление – подстрелить медведицу в весенний день да с приплодом – ждет деревню нашу штраф большой. Расплачиваться всем миром придется. Да потом пришлют к нам специальную комиссию поглядеть: откуда это в Вечканово дураки завелись? Других дураков искать будут…
– Никитку с дружками связать и в город везти на осуждение. Грозит им смерть али каторга. Дом Ратниковых продать и с этого штраф платить. Родителей нерадивых в шею гнать с Вечканово. Остальное по ходу решиться, – гневно вещал Игорь Кронидыч, средний сын Павлины Куприяновны. Другие братья молча кивнули, соглашаясь. Закивали остальные присутствующие, что в совете принимали участие.
Заревели-завыли матери. Встал молодчик второй виноватый, заверещал:
– Мы не знали куда идем, Никитка соврал, сказал на птиц, на глухаря…Если б знали – не двинулись бы с места… – назад присел обескураженно.
– Дурак ты, Петька Еремейкин, – отдернул пацана Леонид Кронидыч, младший брат Курдюмовых.
Воцарилось молчание. Тяжело вздохнув, спросила Павлина Куприяновна виновника беды: