Былины. Исторические песни. Баллады
Шрифт:
«Прикажет ли идти нам пообедати?»
Владимир-князь пригодился в доме,
Посылал он своих клюшников, ларешников
Побить челом и поклонитися им-то, каликам,
Каликам пообедати,
И молоду Касьяну на особицу.
И тут клюшники, ларешники
Пришли они к каликам, поклонилися,
Бьют челом к князю пообедати.
Пришли калики на широкий двор,
Середи двора княженецкого.
Поздравствовал ему Владимир-князь,
Молоду Касьяну Михайловичу,
Взял
Повел во светлу гридню.
А втапоры молодой Касьян Михайлович:
Спросил князя Владимира
Про молоду княгиню Апраксевну:
«Гой еси, сударь Владимир-князь!
Здравствует ли твоя княгиня Апраксевна?»
Владимир-князь едва речи выговорил:
«Мы-де уже неделю другу не ходим к ней!»
Молоды Касьян тому не брезгует,
Пошел со князем во спальну к ней;
А и князь идет, свой нос зажал,
Молоды Касьяну-то ничто ему,
Никакого духу он не верует.
Отворяли двери у светлы гридни,
Раскрывали окошечки косящетые.
Втапоры княгиня прощалася,
Что нанесла речь напрасную.
Молоды Касьян сын Михайлович
А и дунул духом святым своим
На младу княгиню Апраксевну;
Не стало у ней того духу пропасти, -
Оградил ее святой рукой,
Прощает ее плоть женскую:
Захотелось ей – и пострада‹ла› она,
Лежала в сраму полгода.
Молоды Касьян сын Михайлович
Пошел ко князю Владимиру во светлу гридню,
Помолилися Спасову образу
Со своими каликами перехожими.
И сажалися за убраны столы,
Стали пить, есть, потешатися.
Как будет день в половина дня,
А и то калики напивалися,
Напивалися и наедалися.
Владимир-князь убивается,
А калики-то в путь наряжаются.
Просит их тут Владимир-князь
Пожить-побыть тот денек у себе.
Молода княгиня Апраксевна
Вышла из кожуха, как из пропасти;
Скоро она убиралася,
Убиралася и наряжалася,
Тут же к ним к столу пришла —
С няньками, с мамками
И с сенными красными девицами.
Молоду Касьяну поклоняется
Без стыда, без сорому,
А грех свой на уме держит.
Молоды Касьян сын Михайлович
Тою рученькой правою размахивает
По тем ествам сахарныем,
Крестом огражает, благословляет;
Пьют, едят, потешаются.
Втапоры молоды Касьян сын Михайлович
Вынимал из сумы книжку свою,
Посмотрил и число показал:
«Что много мы, братцы, пьем, едим, прохлажаемся,
Уже третий день в доходе идет,
И пора нам, молодцы, в путь идти».
Вставали калики на резвы ноги,
Спасову образу
И бьют челом князю Владимиру
С молодой княгиней Апраксевной
За хлеб за соль его.
И прощаются калики с князем Владимиром
И с молодою княгинею Апраксевною.
Собрались они и в путь пошли —
До своего монастыря Боголюбова
И до пустыни Ефимьевы.
То старина, то и деянье.
Вавило и скоморохи
У честной вдовы да у Ненилы
А у ней было чадо Вавило.
А поехал Вавилушко на ниву,
Он ведь нивушку свою орати,
Еще белую пшеницу засевати,
Родну матушку хочё кормити.
А ко той вдовы да ко Ненилы
Пришли люди к ней веселые,
Веселые люди не простые,
Не простые люди, скоморохи.
«Уж ты здравствуешь, честна вдова Ненила!
У тя где чадо да нынь Вавило?» —
«А уехал Вавилушко на ниву,
Он ведь нивушку свою орати,
Еще белую пшеницу засевати,
Родну матушку хочё кормити».
Говорят как те ведь скоморохи:
«Мы пойдем к Вавилушку на ниву,
Он не идет ле с нами скоморошить?»,
А пошли к Вавилушку на ниву:
«Уж ты здравствуешь, чадо Вавило,
Тебе нивушка да те орати,
Еще белая пшеница засевати,
Родна матушка тебе кормити!» —
«Вам спасибо, люди веселые,
Веселые люди, скоморохи;
Вы куда пошли да по дороге?» —
«Мы пошли ведь тут да скоморошить;
Мы пошли на инищое царство
Переигрывать царя Собаку,
Еще сына его да Перегуду,
Еще зятя его да Пересвета,
Еще дочь его да Перекрасу.
Ты пойдем, Вавило, с нами скоморошить».
Говорило то чадо Вавило:
«Я ведь песен петь да не умею,
Я в гудок играть да не горазен».
Говорил Кузьма да со Демьяном:
«Заиграй, Вавило, во гудочек,
А во звончатый во переладец,
А Кузьма с Демьяном припособит».
Заиграл Вавило во гудочек,
А во звончатый во переладец,
А Кузьма с Демьяном припособил.
У того ведь чада у Вавила
А было в руках-то понюгальце, -
А и стало тут погудальце;
Еще были в руках у него да тут ведь вожжи, -
Еще стали шелковые струнки.
Еще то чадо да тут Вавило
Видит, люди тут да не простые,
Не простые люди те, святые;
Он походит с нима да скоморошить.
Он повел их да ведь домой же.
Еще тух честна вдова да тут Ненила
Еще стала тут да их кормити.
Понесла она хлебы те ржаные, -
А и стали хлебы те пшеные;