Бырбырдировщики
Шрифт:
– Этого обыскать надо, – сказал Клёпа.
– Погоди, успеем. Как бы еще не пришлось разбирать полсамолета, вдруг где чего заныкано.
И тут сверху лупанули из «ШКАСа».
– По трассе смотри!
Клёпа метнулся в темноту – куда ушла трасса.
– Осторожно, дурень!
Снова очередь, на этот раз с земли: дядя Боря развернул пулемет и подсказывает направление.
Тяпа вздохнул – не нравился ему этот бардак – и полез к мертвецу. Расстегнул кобуру, вытащил «ТТ», запасной магазин, на душе стало чуток полегче. Автомат бы…
Снова очередь – и вдруг
Чихнул, фыркнул и застрекотал ровно мотор «ноль шестой». Ну ты даешь, дядя Боря! Завести «У-2» в одиночку можно, если хорошо знаешь свою машину, только это фокус для ловких молодых парней, а тебе-то уже под полтинник. И зачем ты это сделал?
Задергался, перемещаясь над полем, яркий сноп света: дядя Боря осторожно, чтобы ненароком не взлететь, доворачивал самолет. Тяпа плюнул – и побежал вперед. Как взлетит, так и сядет, в конце концов, зря он, что ли, Шмаровоз? А хорошая видимость противника и хорошая невидимость тебя – великое дело.
Кривобокая фигурка снова попала в небесный луч, огрызнулась коротко из автомата вверх. Психуешь, фриц, глупости делаешь, тратишь патроны на самолет, которого толком не видишь. Клёпа выстрелил, тоже скупо, экономно, снизу откуда-то, должно быть, залег. Промазал. Тяпа отбежал в тень, огибая противника по широкой дуге. Не хватало еще попасть в собственную засветку и оказаться у немца как на ладони.
Тут дядя Боря повернул наконец-то самолет куда надо, и как на ладони оказался немец. На самой границе видимости, еще немного – и уйдет, только недалеко, спорим на что угодно, дядя следом за ним покатится… Тяпа прибавил ходу – пора было этот балаган кончать. Брать немца живым, как заказывал капитан Ворон, он не собирался. Это надо было сначала распланировать, и опять с хитростью, с подковыркой, выдумать необычный трюк, чтобы взять гада наверняка, а думать – никаких сил не осталось у Тяпы. Убить проще. И намного безопаснее. Пора уже о себе позаботиться.
Тяпа побежал во всю прыть, а дядя Боря – поехал. Диверсант, покалеченный, не мог метаться по полю зайцем, он упал на колено и начал стрелять по фарам. Тяпа услышал, как пули барабанят в самолет. Черта с два ты попадешь в лампочку, гнида фашистская, у тебя сейчас перед глазами сплошное зарево! А дядю Борю мотор прикроет.
Сверху шарахнули из пулемета, теперь не для острастки – прицельно. Видно, тоже устали и решили положить конец веселью. Фонтан земли взлетел в двух шагах от немца. Тот молчал – должно быть, перезаряжался.
– Клёпа, вали его!
– Хенде хох, мать твою!
Немец дал очередь влево – на звук. В ответ прилетело, но мимо. Что там у Клёпы, прицел сбит? Или нарочно деликатничает? У тебя патроны кончатся сейчас, тюха! Лапоть ты замоскворецкий!
– Клёпа, вали его!!! – заорал Тяпа в полный голос и мигом схлопотал очередь в свою сторону, очень близко, неприятно близко.
– Ах ты, падла… – Тяпа пробежал еще немного, прикинул дистанцию: далековато, но сойдет. – Ну, получай!
На самой границе света и тени он встал в стойку для тировой
Длинной очередью – на вспышку – ответил немец, только половина ее ушла в землю, потому что он уже валился лицом вниз.
– Хенде хох!
Из темноты выскочил Клёпа, подбежал к диверсанту, крепко пнул его сапогом, опустил автомат и сказал растерянно:
– Блин, сдох.
Прикрыл глаза ладонью, помахал автоматом призывно:
– Тяпа, ты где? Тяпа!
Тяпа не отзывался.
Рожа у диверсанта оказалась самая что ни на есть рязанская. В кармане – удостоверение офицера СМЕРШ. А в вещмешке – тяжелый ящик. Внутри было что-то наподобие пишущей машинки.
– И вот из-за этой херни… – протянул Дима.
– Сдается мне, это не херня, – сказал замполит.
– А как по мне – вылитая. Променяли Тяпу на ремингтон.
– Напрасно вы так. Предполагалось, что в церкви узел связи армейского значения, не меньше. Тяглов накрыл его, но эта штука уцелела – значит, берегли ее как зеницу ока. Стояла она глубоко в подвале, вход завалило, а мы наступали очень быстро, немцам пришлось драпать, они просто не успели растащить завал и ее достать. Так думал Тяглов, и такое же на этот счет мое предположение.
– Ворон сказал, мы ее тоже ищем. Значит, там после немцев успел порыться Особый отдел. И не нашел. А эти двое за час ее отыскали!
– Может, там был тайник. Наши раскидали завал до конца и, сами того не желая, помогли немцам добраться до тайника… – Замполит равнодушно пожал плечами. – Всякое бывает, это же война. Где война, там неразбериха, все друг за другом бегают, и никто не владеет обстановкой в полном объеме. Вот как мы сейчас. Что за хрень нашли такую… Дядя Боря! Что за хрень?..
– Телеграфный аппарат, – сказал дядя Боря.
– А чего не самогонный? – разозлился замполит.
– С секретом, – добавил дядя Боря.
– Шифровальная машина?
– Откуда мне знать! Как будто я их видел. Откуда у старого механика шифровальная машина? У меня и швейной нету…
– Тогда это ценнейшая вещь. Тогда все было не зря.
– Только Тяпу не вернешь, – сказал дядя Боря. – Лежит себе с дырочкой в левом боку… А в остальном, прекрасная маркиза…
– Такое было звено веселое – и кончилось в считаные дни… – добавил Дима.
– Ну перестаньте вы, товарищи! Ничего не кончилось. Клепикову и Чекалову дадим молодых пилотов, пускай научат их воевать. Сколько раз это уже было!
– Эх раз, еще раз, еще много-много раз, – сказал дядя Боря. – Еще слишком много раз…
– Отставить, – сказал замполит. Захлопнул ящик, убрал его в вещмешок и огляделся. И принялся руководить.
Клёпа не плакал, не ругался, не проклинал судьбу и войну – он словно окаменел. Мертвый Тяпа улыбался. Наконец-то ему не над чем ломать голову, не надо суетиться и торопиться. Замполит взял Тяпу на руки, как ребенка, и они вдвоем с Димой уложили его в штурманскую кабину – так осторожно, словно боялись разбудить.