Бырбырдировщики
Шрифт:
На секунду Тяпа попал в луч прожектора и испытал ни с чем не сравнимое чувство прозрачности и беспомощности, словно тебя выставили голым на базарной площади. Он умел летать в луче, но все равно стало худо. По счастью, это была лишь секунда – прожектористы, видно, сами обалдели и не успели довернуть за падающим самолетиком.
Фары не понадобились – внизу чудесно горели «САБы» и еще много чего горело тоже.
Потом Клёпа сбросил бомбу, та ни за что не зацепилась и пошла в дырку как миленькая. Тяпа, скрипя зубами от натуги, выводил самолет из пике, когда внутри церкви жахнуло:
Пришлось здорово повертеться, Тяпа привез тридцать восемь пробоин, но все безобидные. Матвиенко набрал пятнадцать, Овсей аж целых три. Матвиенко расцеловал Тяпу первым, дальше его целовали и обнимали чуть не всем полком, командир приказал готовить наградной лист. А когда восторги поутихли, было выпито положенное и сверх положенного, и еще самогоночки вдогоночку, замполит отвел Тяпу в сторону и долго пытал: зачем нужны при бомбежке фары и когда был первый раз. Потому что Клёпа известный тюха и сам ничего оригинального выдумать не может, зато отчаян и правдив: если ляпнул, значит, было. Тяпа все отрицал. Не хотелось на гауптвахту – ему бы влепили очень много суток по совокупности, а летать-то когда?
С рассветом наши двинули вперед по всему фронту. Вечером к Тяпе подошел капитан Ворон и спросил:
– А ты уверен, что попал?..
Тяпа обиделся.
– Ну-ну, – сказал Ворон.
Тяпа после вчерашнего был немного хмурый и разозлился.
– Дайте машину с фотоаппаратом, я сгоняю к церкви и привезу доказательства, – предложил он.
– Не сходи с ума, – сказал Ворон, – лучше опиши мне, что ты видел.
– Ничего не видел, – ответил Тяпа, – только сполохи какие-то, вы спросите Клепикова, он наблюдал.
– Да уже спросил два раза, пока ты дрых, – сказал Ворон, – и еще спрошу.
Спустя какой-то час у входа в землянку Ворона обнаружилась не одна дохлая ворона, как обычно, а две. Капитан в который раз потребовал себе караульного, а комполка мстительно посоветовал обходиться средствами Особого отдела. Еще полночи капитан потратил на то, чтобы найти своего денщика, который просто убежал и спрятался, а когда поймал его – орал на весь полк.
Дальше началась очень плотная работа, и всем стало не до глупостей. А еще через несколько дней Ворон как бы случайно встретил Тяпу и бросил ему: все нормально, ты попал. Но Тяпа чувствовал: что-то с церковью пошло наперекосяк. Это ведь не выброска диверсанта, когда подтверждения результата можно ждать хоть до морковкина заговенья. Если в церкви пряталась некая важная штука, то после знакомства с соткой штука должна была испариться. Распасться на молекулы. Там ничего не могло уцелеть внутри. Зачем тогда капитан дергался?..
Наступление развивалось стремительно, церковь осталась далеко в тылу, но Тяпа не забыл о ней. Будь возможность, он бы туда по-быстрому слетал и посмотрел, в чем дело.
Теперь возможность появилась.
Точнее, острая жизненная необходимость.
Жизненней не придумаешь.
– Там можно сесть на главную улицу села и подкатить прямо
Они с капитаном быстрым шагом, почти бегом, спешили к самолетам.
– Ну, сейчас у них столько времени нет, – отвечал капитан. – Знают, что засветились, нервничают, будут суетиться… Насчет подвала ты угадал: немцы два дня вели раскопки внутри церкви и даже пытались с улицы разобрать фундамент. Если тогда не успели – на что они сейчас надеются?.. Черт, как же связь нужна! Долбаные этажерки, почему у вас нет радиосвязи!
– Рацию поставить некуда. И хватит ругать наши самолеты!
– Лейтенант!
– Виноват, товарищ капитан, больше не повторится.
– Думаешь, если тебе маршал по заднице всыпал, она теперь неприкосновенная? Погоди, еще я всыплю… До поросячьего визга! Я тобой займусь!
– Как прикажете, товарищ капитан. Ребята! Вылезай! Все ко мне бегом! Ой… Виноват, товарищ майор…
Прилетели люди надежные, боевые, лучше не бывает: замполит полка собственной персоной, а с ним Клёпа, чтобы не заблудить по дороге. И старлей ГСС Дима Фирсов, ас из асов, прихватил опытнейшего механика дядю Борю Шмаровоза – оценить масштаб аварии. Все побежали обнимать Тяпу, радуясь, что живой, а дядя Боря издали поглядел на расстрелянную машину и сказал:
– Это проще добить, чтоб оно не мучилось.
– Останетесь здесь и будете охранять матчасть, – бросил Ворон.
– Товарищ капитан, вы мне говорите за эту кучу палочек, тряпочек и веревочек?
– Вы меня доведете сегодня, – пообещал Ворон.
– Что случилось, капитан? – удивился замполит.
– Диверсантов ловить будем! – заявил Ворон. – Прошу оказать помощь!
– Вот как… Ну раз такое дело…
Механик посмотрел на замполита, тот кивнул. Шмаровоз тяжело вздохнул и полез в самолет. Выбрался назад с вещмешком и свернутым брезентом. Еще раз вздохнул и молча ушел куда приказано.
– Вы только учтите, капитан, что мы пилоты, а не смерть шпионам, – сказал замполит. – Нам бы задачу попонятнее. А то наломаем дров…
– Что у нас с оружием? – спросил Ворон, ни к кому предметно не обращаясь.
Летчики переглянулись.
– Личное и два автомата, – ответил за всех замполит. – Ну, еще по лимонке на душу, это уж как водится у нас, бырбырдировщиков.
– Мою возьмите, товарищ капитан, – сказал Тяпа, достал из кармана гранату и протянул ее Ворону.
Капитан от лимонки невольно попятился.
– А вы, значит, не знали, да? – замполит хмыкнул.
– Времени нет, товарищ майор, а то бы я вам рассказал все, что знаю о нашем славном личном составе…
– Ловлю на слове.
– Обещаю. Теперь прошу выслушать задачу, товарищи офицеры.
Задачу он, в общем, поставил грамотно. Любой ценой блокировать отход двух предполагаемых диверсантов по воздуху, самих диверсантов по возможности брать живьем, а если не получится – тогда как получится.
– В худшем случае они нас перестреляют, но уйти не смогут. А мы из села первым делом пошлем связного в ближайшую часть.