Быстьтворь: бытие и творение русов и ариев. Книга 1
Шрифт:
Дасью и шудры не могли иметь самостоятельного хозяйства и заниматься сложными видами деятельности. Тем более им не позволялось изучать Веды, участвовать в совершении обрядов наравне с другими кастами и претендовать на более высокое социальное положение. И если для дасью сохранялась возможность перехода в касту вайшьев, то для шудр такой возможности не существовало. Нужно сказать, что каста шудр формировалась не только из местных аборигенов, но также из изгоев. Шудра-изгой мог быть только слугой и заниматься тяжёлыми и презираемыми работами. «Законы Ману» чётко определяли место шудры в социальной структуре индийского общества: «Но только одно занятие Владыка указал для шудры — служение этим варнам (кастам — прим.
Позднее, чтобы не допустить разрушения каст, брахманы запретили индусам брать в жёны представительниц низших каст, а также запретили переход из касты в касту. Индусы, родившиеся в трёх первых кастах, после этого стали занимать постоянное положение в обществе. Принадлежность к касте стала наследственной и пожизненной, что предопределило их превращение в сословия. Брахманы утверждали, что рождённые в той или иной касте — результат поведения человека в его прошлых воплощениях, которые отразились на качестве Души человека. Высокая, чистая Душа становится брахманом, а низкая Душа рождается дасью и шудрой. Так был выведен закон Кармы, который сыграл громадную роль в развитии Индии.
Он требовал, чтобы люди смирились с их местом в обществе, не стремились к изменениям и улучшениям в своём социальном положении, так как это стало практически невозможно. В то же время он требовал вести себя добродетельно и тем самым улучшать свою карму в расчёте получить более высокое социальное положение при последующем воплощении. Этим достигалась социальная устойчивость общества. Поэтому индус рождался в своей касте (сословии), принадлежал ей и оставался в ней. В своей касте (сословии) он брал жену, его потомки тоже оставались в его касте (сословии), продолжая его дело. Так навечно закреплялось социальное положение индусов, независимо от того, к какой касте (сословию) они принадлежали.
Данное этническое сообщество образовалось не столько под воздействием превосходства русов и ариев в организации общественной жизни и военной силы, сколько под влиянием мощной миропонятийной системы. Это как раз и доказывает, что гимны «Ригведы» оформились в XII веке до с.л., или около 3200 лет назад. В их основе лежали знания, которые принесли с собой в Южную Дравидию (Индию) жрецы русов и ариев.
Отсюда вполне понятно, что тяга русских людей к Индии и индусам — явление не случайное. Оно обуславливается отдалённым этническим родством, которое и осуществляет это притяжение. Это родство в настоящее время всплывает только в этнической памяти русских к Индии и индусам, а у индусов к русским и России, которую они считают «полем битвы богов», в чём как раз и обнаруживается северная Прародина русов и ариев, пришедших в Дравидию с севера и в корне перестроивших культуру и общество этой страны.
Колонизация русами и ариями Прибалтики и Скандинавии
В то время как Рама и его сторонники двинулись на юг, в Дравидию, другая часть русов и ариев во главе с жрецом Ильмером двинулась на запад в Скандинавию. «Велесова книга» косвенно так повествует об этом: «И были князья Словен с братом его Скифом. И тогда узнали они о распре великой на востоке и сказали:
— Идём в землю Ильмерскую!»
Эта выдержка показывает, что ещё задолго до похода на запад князей Словена и Скифа туда ушли русы и арии со старцем Ильмером, в честь которого земли от Ра-реки (Волги) и до Одры (Одера) были названы Ильмерской землёй. Ильмера именуют старцем, а не князем. Значит Ильмер был жрецом. Следовательно, он повёл сто Родов (корней)
Значительную часть пути пришлось плыть по Ра-реке на северо-запад, преодолевая её течение. Затем от верховьев до озера, у которого Ильмер поставил свой скит, шли пешим порядком, преодолевая дремучие леса и болота. Столь тяжёлый путь надорвал силы старца Ильмера, и он решил поставить скит своего Рода на берегу того озера, до которого добрались. В его честь это озеро было названо Ильмерским, а территория Ильмерской. Со временем из названия озера выпал жёсткий звук «р», а вместо него появился мягкий звук «нь». Так озеро стало именоваться Ильмень. До старца Ильмера озеро называлось Моиском, в честь Моиска-Волхва, который вместе со Скандом Ирийским пришёл на запад около 20 000 лет назад.
Однако выход русов и ариев к озеру ещё не означал окончания похода, так как его целью был не выход к озеру, которое назвали Ильмерским, а достижение Скандинавии, о которой помнили жрецы и прежде всего, Ильмер. Но было очевидно, что Ильмер идти дальше не сможет. Не могли идти дальше и многие родовичи. Требовался длительный отдых. Предыдущий поход оказался чрезвычайно тяжёлым. Однако молодёжь, воодушевляемая князем Одином, настаивала на продолжении похода. Старшие не пускали молодёжь, не без оснований полагая, что без жреца-прорицателя этот поход может ждать неудача.
Спор молодых и старших решил сам Ильмер, который разрешил князю Одину отобрать молодых и сильных дружинников и продолжить поход с целью разведки пути в Скандинавию. Оставив с Ильмером старших и ослабевших, князь Один с молодыми и сильными дружинниками продолжил поход. Первые победы дались ему и его соратникам легко. Это окрылило войско и князя. В результате разведка вылилась в победоносный поход, который закончился успешным завоеванием всей Скандинавии. Это произошло приблизительно 5000 лет назад.
Именно этот успешный поход породил известную пословицу: «И Один в поле воин». Это означает, что Один и без жрецов-прорицателей оказался способен действовать успешно. Это качество веры в себя в известной степени было привито Одином, объединившимся с молодыми русами и ариями, обитателям Скандинавии. Некоторый дух авантюризма и стремление к дальним походам отныне становится непременной чертой характера скандинавов.
Успех этого похода произвёл психологический сдвиг в сознании русов и ариев, входивших в войско князя Одина. Теперь успех любого похода стали связывать не с жрецами-прорицателями, а с личностью удачливого князя или военноначальника. Не удивительно, что князь Один был обожествлён его сподвижниками и последователями из среды его скандинавских потомков. Всё это нашло отражение в скандинавской саге об Одине. Сравнительно быстро русы и арии ассимилировали скандинавов. Появился обновлённый скандинавский русо-арийский этнос, главной чертой менталитета которого стало стремление к дальним походам и завоеваниям.
Психологический сдвиг был настолько велик, что породил совершенно нового человека, который перестал преклоняться перед жрецами и стал надеяться только на себя. Так родился европейский индивидуализм. Отсюда вполне понятно, что русы и арии, осевшие у озера Ильмень и заселившие земли до Одры (Одера), и обновлённые скандинавские арии по своему менталитету уже около 5000 лет назад начали резко различаться. Завоевание скандинавскими русами и ариями Европы в последующие годы лишь углубило расхождение в менталитете вновь образованного народа кельтов. За прошедшие 5000 лет европейский индивидуализм набрал такие обороты, что он никак не согласуется с менталитетом русских людей — истинных потомков русов и ариев.