Быстьтворь: бытие и творение русов и ариев. Книга 2
Шрифт:
В пользу нашей концепции говорит также то, что через 100 лет после прихода гуннов в пределы Русколани ими были образованы очень прочные внутриэтнические связи с другими народами русов. Не случайно, что греческие источники многие хазарские племенные объединения называют с приставкой «гунно»: «гунно-савиры», «гунно-утигуры», «гунно-кутригуры», «гунно-гуры» и т. д. Это было настолько обычным делом, что даже некоторые сарматские племена, приняв подданство гуннов, именовали себя с приставкой «гунно». В частности, это касается булгар.
Именоваться «гунно-булгарами» в V и VI веках было почётно. Так было в V и VI веках, однако позднее
В чём эта ошибка заключается? Во-первых, в том, что господство сарматов сменилось господством готов, а затем гуннов, ставших победителями, в результате чего память о сарматах стёрлась. Во-вторых, в «Велесовой книге» много говорится о гуннах, которые неоднократно приходили на земли Русколани, но ничего не говорится о сарматах и ассирийцах. А так как гунны пришли с востока, это позволяет нам сделать вывод о том, что там, где в «Велесовой книге» говорится о гуннах, нужно говорить о сарматах и ассирийцах.
К этому добавляется то соображение, что в IX веке о гуннах уже никто не говорил хорошо, тем более что Ат-тал казнями подавил недовольство старшего войска (акациров), чем возбудил у всех отрицательное отношение к себе и гуннам в целом. Но если русы, в силу вышеизложенных причин, могли о гуннах говорить отрицательно, то более отрицательно о них стали писать их противники, в первую очередь христиане, называвшие гуннов «исчадия ада» и «бич Божий».
Для примера приведем отрывок из книги российского историка XIX века К.К. Абазы «Герои и битвы», имеющей статус общедоступной военно-исторической хрестоматии. Вот что он пишет на 46 странице своего опуса: «В пище гунны были неприхотливы: они ели мясо, пили кумыс — то же, что и пили все кочевники Асии, но ни один народ не был так свиреп, как гунны. Даже на вид они казались страшны: маленького роста, толстая и короткая шея, большая голова с широкими скулами, приплюснутым носом и без бороды, маленькие чёрные глаза и отвислые уши — таков был этот народ, некрасивый, жадный, свирепый. Из жадности они грабили до тех пор, пока не навьючат своих лошадёнок; всё остальное, чего не могли забрать с собою, истребляли до нитки. Гунны делали быстрые переходы, нападали сразу, и если терпели неудачу, то так же скоро рассыпались, но бились с врагами без всякого порядка; никакого строя у них не было».
«Жадные». «некрасивые», «маленького роста», «свирепые», «бились без всякого порядка» и почему-то от Урала дошли до Константинополя, Рима и Орлеана, сокрушив на своём пути войска: «сияющих», или «блестящих» алан; могучих и мужественных готов: организованных и умелых византийцев и римлян. Получается, что побеждали гунны только за счёт жадности и свирепости. Свирепость в бою и сражении, конечно нужна, но без силы и умения она ничего не стоит. Свирепым и сильным бывает зверь, но охотник редко ему уступает, разве только в случае какой-либо оплошности. Значит, здесь что-то не так. Скорее всего, К. Абаза составлял страшилку для подрастающего христианизированного
Чтобы выяснить это, обратимся к тому, как описывали гуннов их современники. Аммиан Марцеллин был одним из самых выдающихся историков своего времени. Вряд ли он сам видел гуннов, так как умер в 400 году с.л., а гунны достигли границ империи несколько позже. Скорее всего он записал рассказ человека, пострадавшего так или иначе от гуннов и ненавидевшего их, но пользовавшегося уважением А. Марцеллина. Поэтому к свидетельствам А. Марцеллина нужно также относиться критически. В своей «Истории» он пишет:
«Гунны живут за Меотидским озером (Азовским морем) до Ледовитого океана. Дикость их нравов безгранична…
Они похожи на животных или грубо отёсанные чурбаны…
Они способны выносить всяческие неудобства и лишения, так как вовсе не употребляют огня и не умеют готовить хорошую пищу.
Они живут исключительно кореньями, травами и сырым мясом всяческих животных, которое несколько размягчают тем, что кладут его на спину лошадей и ездят на нём.
Они кочуют как скитальцы на своих телегах; эти телеги — их жилища, там сидят их жёны…
Одежда у них льняная или кожаная, сшитая из шкур полевых мышек.
Так живут они, подобно неразумным животным, не понимая разницы между добродетелью и пороком, не имея уважения к религии…»
Что это, как не эмоции озлобленного гота-христианина, которому посчастливилось уйти от стрелы или аркана гунна. Так как эта характеристика по общему отношению к гуннам совпадает с характеристикой К. Абазы, отличаясь лишь в частностях, то нам необходимо прокомментировать эти частности. Из характеристики информатора А. Марцеллина выясняется, что гунны имеют жилища на телегах. Войлочная кибитка на колесах — это незаурядное произведение промышленно-технического прогресса своего времени, хорошо защищавшее людей от ветра, холода, пресмыкающихся и разного зверья. В ней даже зимой можно было вполне сносно существовать. К тому же она была прекрасно приспособлена к походно-боевой жизни. Разумеется, создание кибитки требовало соответствующей сообразительности и определённых технических достижений. Не случайно гуситы с успехом использовали вагенбурги, составленные из телег, против рыцарской конницы.
Когда информатор А. Марцеллина говорит о том, что гунны не пользуются огнём и едят коренья, травы и сырое мясо, размягчённое под седлом, он обнаруживает дремучую неосведомлённость. Огнём гунны пользовались настолько умело, что их противники даже ночью не могли обнаружить их стоянок. Коренья, травы, грибы и ягоды в России собирают до сих пор и часто используют их как лечебные средства, о чём на Западе уже давным-давно забыли. Мясо на спины лошадей клали не для размягчения, а для быстрого заживления ран на спинах лошадей.
Одежда гуннов была льняная или кожаная. Но для того чтобы иметь льняную одежду, нужно было лён вырастить, затем его переработать и соткать полотно. Значит у гуннов было льно-ткацкое производство, а для этого нужно было изобрести ткацкий станок. Наличие кибитки и ткацкого станка указывает на наличие у восточных русов и ариев развитых ремёсел, не уступавших скифским. Кожаная одежда шилась, конечно же. не из шкурок «полевых мышек», а из овечьих и оленьих шкур. В целом же одежда отделывалась мехами пушных зверей, что делают люди до сих пор даже на «гнилом Западе».