Быть Гур Гуровичем
Шрифт:
За столик напротив садится загорелая брюнетка, в ногах у нее крутится и тявкает что-то похожее на собаку. Мой приятель моментально устанавливает контакт с незнакомкой. Сделать это нетрудно, она ясно дает понять, что не против внимания.
На следующие полчаса я забыл о ее существовании – нам подали еду. Мы заказали еще пива. Согрелись, наелись, размякли. Откинулись в креслах. Приятель уже открыто флиртует с брюнеткой. Наконец он ударяет по столу и поднимается с места:
– Ну все, я пошел. Как я выгляжу?
Выглядел он, честно говоря, не ахти. Стоит в одних носках, ботинки валяются рядом, голова взлохмачена, рубаха навыпуск. Прочитав это на моем лице, он кивнул – понял. Я думал, он наденет ботинки, а он вдруг задрал рубашку, схватился за ремень, спустил штаны до самых
Респектабельная публика вокруг нас застыла с вилками в воздухе, официанты переглянулись, я подумал, сейчас позовут охрану. А мой приятель, как ни в чем не бывало, заправил рубашку в трусы, не спеша подтянул брюки, застегнулся, отряхнулся, пригладил руками волосы и, довольный собой, пошел знакомиться. Но через минуту вернулся, облаянный псом и его хозяйкой.
– Я не понял, а что не так? Нет, ну вот почему всегда одно и то же? Сначала сидит, глазки строит, а потом посылает куда подальше. И в чем смысл?..
У бара тихо ржали официанты. Я попросил счет. Краем глаза я увидел, как один официант отдал другому проспоренные деньги. Тот похлопал его по плечу:
– На нее можешь не ставить. У нее никогда не клеится.
Глава 1. Зарядка
На своих консультациях Гур Гурович призывает клиента не только говорить, но и делать. Делать прямо сейчас, во время консультации. Должен признаться, порой у клиентов волосы становятся дыбом, когда они, удобно устроившись в кресле и приготовившись к неспешной беседе, бывают вынуждены прервать свой рассказ и сняться с теплого местечка. Да, я не агушничаю с ними как с маленькими детьми. Вместо этого я поднимаю их на ноги, и мы начинаем Зарядку.
Поверь мне, десять минут моей Зарядки расшевелят любого. Клиент будет удивляться, хохотать, ничего не понимать, смущаться и чувствовать себя школьником на уроке физкультуры… Бинго! Чувства – вот ради чего мы здесь собрались. Все на консультации строится вокруг его чувств. И нет более простого способа показать клиенту его чувства, чем сделать с ним пару простых дыхательных упражнений.
Ты можешь два часа стоять у доски, чертить схемы, показывать на себе, рассказывать на примерах других, а он будет смотреть на тебя с недоумением и думать: и что он тут передо мной комедию ломает, я ведь только хотел спросить, как мне быть с моими долгами? А Зарядка моментально выявляет то главное чувство, которое как раз и привело человека к банкротству. Например, ты только попросил его подышать полной грудью, а он чуть с ног не валится. У него перехватило дыхание, заболело в груди, закружилась голова, потемнело в глазах, потекли слезы. Он падает на стул, опускает голову и вдруг произносит:
– Самое ужасное, что я плохой отец. Мой сын меня почти не видит… С долгами я как-нибудь разберусь. Все продам, если надо будет. А с сыном… Уже ничего не смогу изменить. Поздно… Время ушло. Я сам виноват…
Вот и все, ты вышел на самое главное. Теперь у тебя на руках джек-пот. Остается только самая малость: объяснить ему, как его огромное чувство вины связано с его огромными долгами. Надеюсь, друг мой, для тебя это не составит труда?
Зарядка дает возможность выявить истинное состояние чувств клиента. Это священнодействие, без которого консультация Гур Гуровича превратилась бы в обычный разговор психолога с клиентом. И даже если психолог очень умный, а клиент очень понятливый, в таком разговоре не случается главного – клиент не меняет своих чувств. Они сидят за столом и беседуют, и у обоих работает только голова. Это противостояние умов, которое не затрагивает главного, сердца. В лучшем случае, психологу удастся вбить в голову клиента пару своих идей. И что дальше? Ничего. В жизни клиента все остается по-прежнему. Он все понимает, но ничего не может изменить, потому что не знает, как. Жизнь идет по-старому, проблемы те же. Только раньше он ничего не понимал, а теперь знает о своих проблемах все, разбирается в них не хуже любого психолога. И сидит с ними, умный-преумный. Еще и друзья посмеиваются – ну что, все
Просто сидеть за столом и беседы беседовать недостаточно. Как только ты ставишь клиента на ноги и просишь подышать вместе с тобой, ты сосредотачиваешь его на себе. Дыхание переносит все внимание внутрь, тело тут же откликается явными ощущениями, которые нельзя не заметить, – вот работа с чувствами и началась.
Придя на консультацию, клиент всегда начинает говорить об обстоятельствах жизни, а не о чувствах. Даже если он отметит, что в той или иной ситуации почувствовал себя так-то и так-то, он тут же объяснит свое чувство каким-нибудь обстоятельством. «Я почувствовал, что мне конец, когда узнал, что партнеры разорились» или «я неделю ревела в подушку из-за того, что он так поступил со мной». Для клиента это привычный ход мысли, считать, что обстоятельства всему виной. Бывает, человек вообще уверен, что с ним самим все в порядке, только вот обстоятельства почему-то подводят. Ты должен помочь ему понять, что проблема коренится внутри него: в нем есть плохое чувство, и оно привело к плохому обстоятельству, а не наоборот.
Ты удивишься, насколько слабо может быть развито в клиентах понимание своих чувств. Перед тобой может стоять человек с высшими образованиями, который будет со знанием дела рассуждать о том, как изменит ставку рефинансирования ФРС США и почему в следующем году снизится рост ВВП Китая, но не сможет дать ответ на простейший вопрос:
– Какое чувство ты сейчас испытываешь?
Он будет стоять, хмуриться, чесать затылок, но так ничего и не придумает. Пожмет плечами и скажет:
– Нормальное.
– Что значит нормальное? Ты чувствуешь, что все идет хорошо? У тебя на душе спокойно? Ты уверен в себе, в своем будущем?
– Нет. Как раз совсем не уверен. У меня сейчас такие проблемы с бизнесом…
– Стоп, какое чувство ты испытываешь, когда говоришь это?
– Чувство, что мне хана. Я по ночам спать не могу. Иногда так накатывает, что я думаю, что это у меня последний день в жизни…
Вот это уже больше похоже на правду. Внутри у него отчаяние, которое, если ничего не менять, приведет к трагическому финалу. Но сам он считает, что должен подавлять в себе подобные чувства и делать вид, что у него все хорошо.
Для консультанта трудность и заключается в том, что клиенту не хочется признаваться в своих негативных чувствах. Почему? Потому что он думает, что если у него есть плохие чувства, значит он плохой – так нас всех воспитали. Считается, что только негодяй может думать о себе, жить в достатке, иметь свободное время, наслаждаться жизнью. Приличный человек должен постоянно беспокоиться о других, тащить на себе непомерный груз обязанностей, работать на износ, испытывать смертельную усталость и, возвращаясь вечером домой, падать замертво. И пусть в чувствах он почти труп – ничего не чувствует и ни на что не реагирует – зато может гордиться собой.
Никто не хочет быть плохим, и твой клиент не исключение. Он будет с готовностью рассказывать о чувствах, которые ошибочно принимает за хорошие, и сделает все, чтобы не обнаружились те, которые он, тоже ошибочно, считает плохими.
Если, к примеру, твоя клиентка пашет как лошадь и света белого не видит, будь уверен, она с радостью поведает тебе об этом. О таких вещах она будет говорить с удовольствием, думая, что это произведет на тебя должное впечатление. А попробуй спроси ее о счастливых временах, когда она бы чувствовала себя расслабленной и умиротворенной, и увидишь, что сказать ей нечего. Пара мгновений за десяток лет – это максимум, что удастся наскрести. Ей кажется, что в ее нелегкой жизни виновато трудное детство, родители или муж, который не в состоянии обеспечить ей беззаботную жизнь. На Зарядке же выясняется, что это она не в состоянии испытывать беззаботных чувств: как только она перестанет пахать, заниматься чужими делами и останется наедине с собой, ее охватит стыд, печаль и еще ряд негативных чувств, которые она прикрывает работой. Именно запрет на сердечные чувства и не дает ей отдыхать, проводить время с удовольствием, любить. А вовсе не муж, как она считала.