Быть иль… Казаться
Шрифт:
– А, привет. Как дела? Всё митингуете? Какие новости?
– Да какие новости! Ты их не хуже меня знаешь. Ты у себя?
Услышанное удивило его: оказывается, Егор был в Крыму.
– Слушай! А как у вас с «железом»?
– Всё нормально, хватает.
– А мы как раз с братухой соображаем, где раздобыть.
– Так дуйте сюда – на всех хватит. У вас там такое болото – упустили момент.
– Какое там упустили, всё ещё только начинается.
– Да я тебе говорю, ничего не будет, пока сами порядок не наведём.
– Ну вот и наведём. Так что, поделишься?
– Приезжай.
Вечером Иван уже мчался в поезде
II
В Крыму уже чувствовалась весна, хотя ранним утром всё ещё было холодно. С бордюра он взял такси и назвал адрес – через несколько минут были на месте.
На КПП стоял наряд, по рации вызвали Егора – пропустили. Через пару минут они встретились: в военной форме, кобура на ремне, тот преобразился, не узнать.
С первых же минут разговора Иван понял, что его надежда получить здесь оружие была, по меньшей мере, наивной.
– Как доехал? Не шмонали?
– Нет, всё тихо, на удивление. Поезд полупустой был, движения ноль.
Егор пошевелил усами:
– Нормально, ещё значит не спохватились.
Иван кивнул:
– Ну да, провести можно хоть вагон затареный.
И, чуть помолчав, добавил, заглянув ему в глаза:
– «Железо» дадите?
Егор, казалось, искренно удивился:
– Да кто ж тебе так просто его даст? Ты чё, Вань…
И, заметив изменившееся выражение глаз собеседника, смягчился:
– Оставайся, наведём здесь порядок, потом – к вам. Там пока что такой бардак!.. Сам ты ничего не сможешь путного, не дури.
– Да почему сам? Есть люди, их не много, но надежные…
– Вот и зашибись, что есть – все пригодятся, когда зайдём.
Немного подумав, Иван согласился: положение в Донецке была неопределённым, единое руководство у восставших отсутствовало, тысячи людей разрознено, по одиночке пытались найти выход своей энергии, блокируя военные части и отделения милиции – взрывоопасная нестабильная обстановка, стихийное хаотичное движение на фоне заседавших в здании обладминистрации самоизбранных «говорящих голов», тормозивших пустыми фразами и созданием видимости активной деятельности весь процесс.
Когда Иван выразил свое согласие, Егор удовлетворённо кивнул и подвёл его к небольшой комнатке, беспорядочно заваленной военной формой «флорой»:
– Переодевайся, подберёшь по размеру!
И, перехватив взгляд Ивана, добавил:
– Она новая. Это казаки с ума сходят: по десять раз на день приходят и уходят.
Ивану это показалось странным:
– А что их не устраивает-то?
Егор хмыкнул:
– Это ж, казаки… Погоди, сам увидишь.
Первая же попавшаяся форма пришлась впору. Егор дожидался рядом, чтобы провести к начальнику на беседу. Разговор оказался формальностью, Иван уже собирался начать знакомиться с новыми товарищами, когда в вестибюль помещения заволокли людей с пакетами на головах и связанными руками: силы самообороны вели активное патрулирование вокзалов, площадей, мест скопления народа и немедленно задерживали всех обнаруженных агентов противника и подозрительных лиц. Кроме того, аресту подвергались все известные местные национал-активисты, государственные и общественные деятели с выраженной прогосударственной или националистической позицией – все те, кто мог попытаться сорвать готовившееся мероприятие по предоставлению народу возможности заявить о своём выборе.
Иван был приятно
Задержанных обыскивали, кратко допрашивали и спускали в подвал. Тут их и содержали всех вместе, под присмотром.
Постепенно Иван знакомился со своими новыми соратниками. Знакомство проходило в ходе совместного дежурства, людей в их команде было немного: немногословный паренёк с внимательным взглядом, прапорщик в запасе Игорь, взбалмошный, с резкими перепадами настроения Денис, спокойный, рассудительный Юра, отставной капитан морской пехоты – Дмитрич; замкнутый, себе на уме Алик и другие.
Некоторые из них участвовали в героической акции противостояния огромной толпе татар, пытавшихся пробиться к зданию парламента, в котором в тот момент происходило обсуждение дальнейшей судьбы полуострова: горстка ребят сопротивлялась натиску орды, а кто-то и отдал в борьбе за свободу свою жизнь.
«А что, – спросил тогда Иван у Юры, – татарам-то зачем это всё?»
Юра усмехнулся: «Сразу видно, ты не местный. Татары – они, как баба яга, всегда против».
В отряде под командой Егора было не более трех десятков человек, в основном местных, в свою очередь делившихся на два отделения: тех, кто выполнял задачи по охране здания, территории, задержанных, и опергруппы, работавшей на выезде. Второй отряд, под командованием Стрелки, претенциозного мужчины в штатском, насчитывал примерно полтора десятка бойцов, гордо именовавшихся «спецы».
Помимо этого, в здании размещались казаки, наконец-то принявшие решение остаться. Впрочем, иногда они, точнее их атаман, пересматривали свою позицию по этому поводу, но неокончательно и ненадолго. Однако, казаков здесь было большинство, не менее, чем полста человек. Службу они несли вальяжно, контроль за исполнением практически отсутствовал, но при этом были преисполнены сознанием собственной важности и значимости.
Как-то поздним вечером Иван, выйдя во внутренний двор здания, обнаружил, что караул отсутствует. Пост этот числился за казачеством, поэтому он и направился к атаману, застигнутого за накрытым столом с поднесённой ко рту рюмкой водки. Услышав о проблеме, он захлопал глазами: «Сейчас разберёмся, как же так! Я сейчас, сейчас всё сделаем». Ивану стало не по себе – он вышел.
Прождав пять минут и не заметив никаких изменений, он набрал номер Полковника, начальника штаба, и сообщил ему, что внутреннего караула на месте не наблюдается. После звонка сразу возникло движение, мельтешение и суета – наконец-то явились сонные казачки.
Тогда один пожилой отставной офицер с усталым взглядом поинтересовался у него:
– Слушай, из-за чего ты весь этот сыр-бор устроил?
– Да как это, из-за чего?! Подходы никем не охраняются – татарва через ворота перемахнёт, перережет, как котят!
Ветеран усмехнулся и махнул ему рукой: «Пойдём покажу что-то».
Через крохотную щель в заборе из плит открывался узкий сектор обзора внешнего периметра: приглядевшись по указанному ориентиру, Иван заметил едва заметное шевеление и перевёл взгляд на товарища. Тот кивнул ему в ответ: «И это ещё не внешняя линия охранения», – и, похлопав его по плечу, с улыбкой добавил: «Так что не переживай, брат: начнётся – точно не проспим». И уже без улыбки, серьёзно: «Но бдительность тоже лишней не бывает. Всё нормально, боец».