Быть лучшей
Шрифт:
– Как называется компания? Где она? Большая?
– Эй, не гони так, – усмехнулся Майкл. – Давай по порядку. Компания называется «Пил и Дун». Это на Среднем Западе. Компания небольшая, всего семь магазинов, в пригородах. В Иллинойсе и Огайо. Но это старая компания. Она была основана в двадцатые годы двумя шотландцами, которые осели в Америке. Сначала они имели дело только с шотландским импортом. Шерсть, пледы, шотландки, кашемировые изделия и прочее в этом роде. В сороковые-пятидесятые они расширили ассортимент. Но дела у них вроде идут туго, похоже, трудности с
– А как ты узнал про «Пил и Дун»?
– От одного приятеля-юриста. Он работает в юридической конторе на Уолл-стрит. Я сказал ему, что мне надо, и его знакомый из Чикаго назвал эту компанию. Говорит, что они созрели для продажи.
Пола кивнула.
– У кого контрольный пакет акций?
– У наследников: мистера Пила и мистера Дуна.
– Нет никаких оснований считать, что они продадут компанию, Майкл.
– Верно. Но, как известно, акционеры частенько не знают, что на самом деле хотят продать акции, до тех пор, пока к ним не найден верный подход.
– Согласна. Надо подумать хорошенько.
– Еще как надо. И хотя дело небольшое, тебе оно может подойти.
– Жаль, что магазины в пригородах, – задумчиво произнесла Пола. – Я бы предпочла большие города, вроде Чикаго или Кливленда.
Майкл внимательно посмотрел на нее.
– Послушай, с твоим чутьем и опытом ты придашь любому магазину в любом месте свой стиль. Ты сама отлично это знаешь. К тому же, что плохого в пригородах? Там тоже можно заработать кучу денег.
– Да-да, ты совершенно прав, – быстро проговорила Пола, сообразив вдруг, что может показаться неблагодарной. А ведь он так хотел быть ей полезным. – Скажи, пожалуйста, Майкл, а можно разузнать о них побольше?
– Я позвоню сегодня попозже своему приятелю в Нью-Йорк и попрошу его заняться этим делом.
– А он знает, что ты для меня стараешься?
– Нет, но если хочешь, скажу.
– Лучше не надо, – резко отказалась Пола. – По крайней мере пока, если ты не возражаешь. Пусть лучше никто не знает. Стоит назвать мое имя, и они заломят цену. То есть если вообще дело дойдет до цены.
– Ясно. Оставим пока Харви в неведении.
– Договорились… и спасибо тебе большое, Майкл, за хлопоты. – Пола мягко улыбнулась. – Право, я очень тебе признательна.
– Для тебя я готов на все. – В глазах Майкла светилось подлинное чувство. Внезапно он посмотрел на часы и решительно поднялся. – Эй, да мы опаздываем. Пошли-ка. С нами напросился пообедать мой старик. Надеюсь, ты не против?
– Ну разумеется, нет. Ты же знаешь, я обожаю дядю Ронни.
– Уверяю тебя, это взаимно. – Майкл лукаво посмотрел на Полу – Старик прямо без ума от тебя. Ему кажется, что ты само солнце.
Пола взяла сумочку и двинулась к двери.
– Ну что ж, пошли. Неловко заставлять ждать.
Майкл взял ее под руку и вывел из кабинета. Пока они спускались в лифте, он думал об отце и Поле. В последние годы у них установились особые отношения. Старик относился к ней, как к любимой дочери, а она, похоже, по-настоящему уважала
Отец стал для нее чем-то вроде ребе, внезапно подумал Майкл. А еще он заменил ей бабушку. Не удивительно, что некоторые находят эту дружбу немного странной и даже завидуют. Ну, а он этому только рад. Пола заполнила пустоту, образовавшуюся в жизни отца, а он – в ее жизни.
Глава 3
Сэр Рональд Каллински, председатель правления «Каллински индастриз», медленно пересекал широкий мраморный холл здания компании. Это был высокий, статный, внушительного вида мужчина с суровым лицом и черными, с сильной проседью вьющимися волосами. Глаза он унаследовал от своего отца Дэвида и бабушки Янессы Каллински. Они были васильково-синие и необычайно яркие на смуглом фоне лица.
Сэр Рональд был известен как человек, способный сохранять спокойствие в любых обстоятельствах. Одетый по последней моде, он всегда выглядел элегантно. В это утро на нем была пепельно-серая тройка, безукоризненно отутюженная белая рубашка, жемчужно-серый шелковый галстук. Хотя ему было под семьдесят, на здоровье сэр Рональд не жаловался, а неуемная энергия позволяла ему казаться гораздо моложе своих лет.
Сэр Рональд кивнул знакомым, узнавшим его, и остановился в центре холла полюбоваться скульптурой Генри Мура, которую он заказал великому мастеру, оказавшемуся, как и он, йоркширцем по рождению и воспитанию. Своими английскими корнями сэр Рональд гордился ничуть не меньше, чем еврейской кровью.
Постояв немного перед внушительной фигурой, изваянной из бронзы, он проследовал далее и через вращающуюся дверь вышел на улицу, но, не сделав и двух шагов, внезапно остановился и вытер обильно выступивший пот. Он и не подозревал, что сегодня так жарко.
Сэр Рональд совершенно не переносил жары. Наверху, в своих роскошных служебных апартаментах, которые занимали верхний этаж дома, носившего его имя, всегда царила стужа. Кондиционеры работали на полную мощность, а шторы никогда не открывались. Те, кто работал с ним, называли эту часть дома Антарктикой. Дорис, служившая у сэра Рональда секретаршей уже двенадцать лет, привыкла к этим холодам, да и остальные по прошествии года или двух переставали жаловаться. Они просто обзаводились толстыми свитерами. Даже зимой сэр Рональд поддерживал в офисе и многочисленных своих домах настолько низкую температуру, насколько ее могли выносить без лишних протестов служащие, члены семейства и друзья.
С утра он собирался отправиться в отель «Коннот» пешком, но потом передумал и вызвал машину. Теперь он был этому только рад. В такую погоду, когда под ногами плавится асфальт и духота буквально обволакивает тебя, глупо тащиться по людным лондонским улицам.
Шофер заметил его в тот самый последний момент, когда он вышел из здания, и почтительно застыл у задней дверцы.
– Благодарю вас, Пирсон, – слегка улыбнувшись, сказал сэр Рональд и сел в ярко-вишневого цвета «роллс-ройс». – В «Коннот», пожалуйста.