Быть любимой
Шрифт:
— И что же во мне такого любопытного?
Розали, выдержав ее взгляд, ответила неожиданно:
— Вы не знаете, кто я?
— А что, я должна знать? — отозвалась Кэтрин.
— Ну, вы могли бы. Сами знаете, Бет есть Бет. — Слегка пожав плечами, она грустно добавила: — Очень похоже на Бет — пригласить меня тогда, когда Мэта нет дома! — Сверкнув глазами на Кэтрин, она пошла напролом. — Я — одна из бывших любовниц Мэта. Единственная, думаю, на ком он мог бы жениться. Но я не пошла на то, чтобы забеременеть. Считала, что это
Слова Розали потрясли Кэтрин. До нее доходили слухи на этот счет, когда она родила Джонни через неполных восемь месяцев после свадьбы, но она не обращала внимания на эти сплетни. Значит, есть и такое объяснение их браку с Мэтом. Кэтрин до боли закусила губу.
— Мы были вместе два с половиной года, — продолжала Розали, — и я думаю, что знаю его лучше всех, включая и его бывшую жену. Мэт не способен испытывать любовь. Я имею в виду глубокую, романтическую любовь. Нет, я не сомневаюсь, что он любит своего сына — это же продолжение его самого. И женщин он любит. Боже мой, как же он их любит! Но только в физическом, животном смысле, не допуская, чтобы его что-то привязывало к ним всерьез и глубоко.
Кэтрин стояла, молча глядя на нее, не зная, что хуже — сами слова или спокойный убежденный тон, которыми они были сказаны. Потому что Розали, это было очевидно, любила Мэта.
И как ей относиться к подобным заявлениям, думала пораженная Кэтрин. Эта женщина говорила о Мэте так, как будто он был их общий хороший знакомый, впрочем, обе они делили его постель. «Пусть и так, но я не позволю ей вываливать все это передо мной».
Она с каменным лицом кивнула Розали и ледяным тоном произнесла:
— Я должна вас покинуть! — И направилась к дому, заставляя себя идти медленно. В голове ее билась одна мысль: «Я должна бежать отсюда!»
Она остановилась на секунду, чтобы бросить Мэри:
— Не задавай вопросов, просто собери все необходимое для Джонни и свои вещи как можно быстрее. Я хочу, чтобы через десять минут нас здесь не было.
Сборы заняли пятнадцать минут, после чего они тихо вышли из дома и направились к гаражу. Кэтрин думала, что, если Джек попробует ее остановить, она просто оттолкнет его в сторону. Ее никто не остановит. Вместо черного «Кадиллака», который был в ее распоряжении после свадьбы, Мэт в честь рождения Джонни подарил ей серебристо-серый. Она знала, что машина оформлена на ее имя, и уверенно потребовала ключи у Джека.
— Но, миссис Мартин, мне даны вполне определенные указания! — смущенно, но твердо возражал Джек. — Я готов сам отвезти вас туда, куда вы скажете.
— Но ведь это моя машина, так? — резко спросила она.
— Да, мэм, но… — начал Джек, растерянный необычно резким тоном своей хозяйки.
— Тогда давай сейчас же ключи, или я заявлю в полицию, что мою машину украли.
Он посмотрел на нее с упреком, но все же полез в карман за ключами. Положив их в ее протянутую
— Босс ужасно рассердится, когда узнает, миссис Мартин.
С приторно-сладкой улыбкой и самым едким тоном Кэтрин ответила:
— А мне наплевать на твоего босса!
Выезжая из гаража, Кэтрин чувствовала угрызения совести из-за того положения, в какое поставила Джека, но постаралась отогнать эти мысли. У нее достаточно и своих проблем! Она уверенно вела машину по проселочной дороге, затем свернула на шоссе.
— Ты имеешь хоть какое-нибудь представление, куда мы едем? — негромко спросила Мэри, держащая на руках задремавшего Джонни.
— Ну разумеется, — рассмеялась Кэтрин. Затем, уже серьезно, добавила: — Мы едем в домик в Поконосе. Мне нужно несколько дней, чтобы придумать, как быть дальше, а я просто не знаю другого места, где бы отсидеться.
— А как насчет Мэта? — спросила Мэри.
— А что насчет Мэта? — Голос Кэтрин зазвенел. Горестно покачав головой, она сказала уже спокойнее: — Мэри, я знаю, что должна сказать ему, где нахожусь. Но сначала мне нужно несколько дней побыть одной. Действительно нужно, Мэри!
Но ей не дали этих нескольких дней. Они пообедали в пути и приехали в домик в начале шестого. Через несколько минут в комнату влетели миссис и мистер Дарси в страшном смятении из-за того, что их не предупредили о приезде Кэтрин. Кэтрин постаралась успокоить их, уверяя, что дом в безукоризненном состоянии, а это действительно было так. Она не без труда убедила их, что их услуги не понадобятся до утра.
Два часа спустя, когда Кэтрин и Мэри, устав от разговоров, сидели, глядя на огонь в камине и потягивая кофе, в комнату стремительным шагом вошел Мэт, а за ним — взволнованный Джон.
Кэтрин изумленно смотрела на них, чувствуя, как страх поднимается в ней холодной волной. Лицо Мэта, суровое и жесткое, дышало гневом, а взгляд поверг Кэтрин в дрожь. Ей хотелось вскочить и бежать, но эти горящие яростью глаза словно пригвоздили ее к месту. Она считала его глаза неотразимыми, теперь же поняла, что они могут быть ужасающими.
Она облизала губы, но, прежде чем она успела открыть рот, он резко спросил:
— Где Джонатан?
— В своей кроватке, он спит. — Кэтрин ненавидела себя за дрожь в голосе, но не могла ничего сделать.
Не отводя от жены взгляда, он рявкнул:
— Мэри, соберите вещи свои и Джонни. Джон отвезет вас домой.
— Как? Прямо сейчас, ночью? — воскликнула Кэтрин.
— Сейчас. Ночью. Сию минуту, Мэри. — Его слова были адресованы Мэри, хотя глаза не отрывались от Кэтрин.
Мэри вскочила с кресла и стремительно выбежала из комнаты. Никому бы не пришло в голову спорить с Мэтом, когда он отдавал приказания таким тоном.
Его глаза наконец оторвались от Кэтрин, он повернулся и пошел в кухню. Она слышала, как он наливает кофе для себя и Джона.