Быть прокурором или Хук справа
Шрифт:
Это крайне не понравилось нашему «кухонному боксёру», и будучи уверенным в своём праве, он полез к ним драться. Ибо раз не понимают словами, то тумаками точно поймут, Варя ведь его понимает. Вон какую дочку умницу воспитал, ни пьет, ни курит.
Ребята оказались не промах, и дали сдачи наглому мужику. Хук справа в челюсть, а затем и в солнышко, согнули пополам назойливого папашу, посмевшего прочитать нотацию молодым и вечно пьяным. Поколотив нахала, ребята пошли отмечать выпускной дальше. Но на их неудачу, неподалеку проезжал полицейский патруль. И всю
И хотя в полиции выяснили, что ребята только «защищались», и это он, взрослый мужик, полез на них несовершеннолетних с кулаками, но парням попало за то, что они бросили его бедненького и несчастненького, не оказав помощь.
Во время драки кто-то из парней, пнул ему в кадык, и наш больной, некоторое время, не мог разговаривать, а только сипел. Как позже оказалось, в этой драке участвовал и Мишка Левин, который был неравнодушен к Вареньке. А ещё был в курсе, как отец издевается над девушкой, одноклассницы разболтали. Парень постарался, отомстил.
Обиженный отец семейства, после того как первые членораздельные звуки смог произносить, ринулся было писать на обидчиков заявление в полицию.
На что Варя, резонно заметила: – А что, ты только нас можешь бить безнаказанно? А с мальчиками справиться не мог? Я бы не советовала тебе позориться, да и парням не стоит жизнь портить статьей. А вообще пошли, конечно, я и сама на тебя хотела заявление написать, что ты меня избиваешь. Или лучше в органы опеки? Что посоветуешь?
Отец немного поругался с дочерью, но поостыл. И на некоторое время притих. Варя благополучно уехала в Санкт-Петербург и стала учиться. И напоследок предупредила отца, что если он ещё раз тронет маму, то она как пить дать, его посадит. И больше не будет с рук спускать ему его поведение.
***
На каникулах Варенька не выдержала, и всё-таки согласилась ехать домой. Очень соскучилась по маме. Макс обрадовался, что не придётся возвращаться в родной город одному.
В поезде под мерный стук колёс, Максим задумался о своей любимой, казалось, что без неё его жизнь будет пустой, он не мог представить рядом с собой другую девушку. Варвара такая уверенная, сильная, целеустремлённая, умеющая ценить других за ум, а не за деньги. Настоящая, не фальшивка. И она выбрала меня. А ещё она красивая. Даже на каникулах он не хотел расставаться с Варенькой. Парень сидел, задумавшись, размечтался, как после окончания института сделает своей девушке предложение руки и сердца.
– Макс, ты чему улыбаешься, задумал что? – спросила Варя. И не дожидаясь ответа, продолжила. – Давай чаю попьём, я пирожков в дорогу прихватила, сходи за стаканами и кипятком к проводнице. Максим послушно пошёл в другой конец вагона.
– Смотри, какой симпатичный парень, – переговаривались, глядя на Максима, соседки по плацкарту. Макс, смутившись, быстрее нырнул под бок к подруге.
– Максим, тебе девушки комплимент сделали, ты что засмущался, хоть бы спасибо сказал, – улыбнулась Варвара.
– А ты что, меня совсем не ревнуешь? – шёпотом спросил покрасневший
– Так ты мне повод не давал тебя ревновать, – засмеялась Варвара: – Я тебе доверяю.
***
Мама звонила дочке часто и клятвенно заверяла, что всё у неё хорошо. Но в это верилось с трудом, она ещё не забыла, как они с мамой убегали из дома босиком, хватая на лету обувь. Прятались у соседки, смущаясь и стесняя её.
Хотя некоторые изменения в "эмоционально-экономических отношениях" их семьи, как теперь их величала Варвара, всё-таки произошли. Пока наша героиня была дома на каникулах, отец ни разу её не ударил. И приходя домой, как говорится, «в хлам», сразу же ложился спать.
– Что это с ним, – удивлялась девушка.
– Может, к старости решил одуматься? Поумнел наверно, – предположила мама.
Варя просто терялась в догадках. Она ещё не знала, чем это «поумнел» обернётся для них с мамой.
Жадным папа не был и помогал дочке финансами, так что ей даже не пришлось подрабатывать на каникулах. Видимо, сказывался экономический аспект родительских отношений. Хотя Варвара и не злоупотребляла отцовской щедростью. Отец работал начальником, зарабатывал прилично. Семья не бедствовала, и при желании Варя могла жить в Петербурге на съёмной квартире, но решила жить в общежитии.
Учёба шла без экстрима, если так можно назвать изучение уголовного права. Изучая уголовные дела и участвуя в судебных процессах в качестве слушателя, у Варвары сердце кровью обливалось, какие зверства придумывали и реализовывали преступники. Насилие в семьях по-прежнему было для неё приоритетным вопросом. Она рассматривала дела с избитыми малышами или изнасилованными женщинами. Она листала материалы опроса жертвы:
– Оксана Игоревна, вас раньше муж бил?
– Да.
– Почему не обращались к нам раньше?
– Он обещал, что это в последний раз, и больше такого не повторится.
– Повторилось?
–Да.
– Почему не пришли сразу в полицию? Ждете, когда группу инвалидности получите?
– Нет, боялась, что, если он узнает, что я на него заявление ментам написала, убьет.
– Что изменилось сегодня?
– Он на ребенка руку поднял, сын сейчас в хирургии с переломами ребер и субдуральной гематомой. Чуть не убил его, зверюга, пусть теперь сидит в тюрьме, туда ему и дорога.
– Не понимаю, почему надо ждать, когда пострадает ребенок, – думала про себя Варя.
Чаще всего в таких ситуациях страдают те, кто слабее, и кто не может постоять за себя. Неожиданно любимым предметом для Вари стала «психология преступников». Ей очень хотелось понять причины появления на свет доморощенных насильников. Она даже напросилась к декану на факультатив, хотя он брал туда только старшекурсников. Углубившись в изучение психологии, она поняла, что часто причины насилия могут быть родом из детства. Нередко «кухонные боксёры» и сами были жертвами домашнего насилия. Поэтому и поднимали свой «статус» за счёт слабых. А ещё алкоголь, который только усиливал их агрессию.