Быть прокурором или Хук справа
Шрифт:
– Я не стану это кушать, – психовал он.
– Мне врач сказал, что после операции тебя нужно кормить кашками, папочка, – улыбнулась Варя.
– Если ты будешь так ко мне относится, ты не получишь эту квартиру в наследство после моей смерти.
– Посмотрим, – опять улыбнулась дочка.
– Утром отец шатался по квартире из угла в угол, ища обезболивающие средства.
– Варя, мне врач обезболивающие выписал, где они, – спросил, загибающийся от боли,
– Не знаю, – опять улыбнулась Варя.
– Это не смешно, мне больно, – снова бесился отец.
– Их дают только по рецепту, где они, я спрашиваю? – орал он.
Варя стояла в проёме его комнаты, и улыбка не сходила с её лица.
– Злая ты, – пробурчал он выдохшись.
– Так есть в кого, – ответила Варя, – А ты вспомни ту боль, которую причинял нам, и каково нам было без обезболивающих.
– Не хочешь передо мной и мамой извиниться за причиненную тобой боль? – глядя в глаза, спросила дочь.
Боль и отчаяние вырвались тихими всхлипами из груди плачущего отца. Больное тело некогда здорового и сильного мужчины вздрагивало от рыданий.
Звонок телефона отвлёк Варвару от созерцания греющей душу мести.
– Да мам, всё хорошо, о папочке забочусь, кашки варю. Сейчас вот прибираться буду.
Варя нашла моющие средства и уборочный инвентарь и стала мыть комнаты, убирать размазанную по полу невкусную кашу, а то ей тоже тут жить придётся. Сама она обосновалась в своей старой комнате.
Отец понял посыл дочери, решил, что долго он на такой заботе не протянет, и предложил составить договор с соцзащитой. Вечером пришла полноватая дама с выжженными добела волосами, оглядела сверкающую чистотой квартиру и заключила договор с Михаилом Андреевичем, где говорилось, что она будет покупать ему продукты и прибираться раз в неделю. И ещё за отдельную плату они с отцом договорились о готовке. Даму всё устроило, деньги у отца водились, он заплатил задаток, и соцзащитница ушла. Договорились, что с завтрашнего дня она приступит к своим обязанностям. Варя с чистой совестью любящей доченьки на третий день отпуска вернулась домой, передав отца из рук в руки.
Три вопрошающих пары глаз уставились на рано вернувшуюся Варвару.
Сонечка поинтересовалась, какие мамочка привезла подарки из командировки? Так ей папа сказал.
Муж и мать спросили, как она так всё быстро устроила. Варвара рассказала о своём путешествии и чуткой заботе о любимом родителе. Макс усмехнулся, мол, что посеешь то и пожнёшь. Мама горько вздохнула, вспоминая свою несладкую жизнь с деспотом-мужем.
– Он про меня спрашивал? – спросила мать.
–
Странно, но никто из них, не осудил Варвару.
Жизнь, в общем, продолжала течь в спокойном и счастливом русле.
Отец больше не звонил.
***
Через два года вся семья явилась в родной город на похороны своего отца, деда, бывшего мужа.
Похоронами занималась старшая сестра отца, тётя Валя. Она была старше его на десять лет.
Немощная и больная, она не смогла заботиться о своём непутёвом братце. Золовка знала всю историю брата из первых уст и осуждала его.
Как-то вечером Михаил приехал в гости к сестре, благо жили они в одной области. И с пьяных глаз начал жаловаться на свою судьбу.
– Эта тварь бросила меня, предала, понимаешь, – пытался достучаться до сестры Михаил.
– И ещё дочь против меня настроила, – жаловался брат.
– Не говори ерунды, Миша, Ирина долго терпела твои выкрутасы. И скажи спасибо, что она не поддалась на уговоры Вареньки, и не посадила тебя.
– Да у меня такие знакомства, кто бы меня посадил, да я, да я – хвастался пьяный братец.
– Хватит!– прикрикнула сестра. – Знаю я всё, что ты натворил. Своими руками чуть жену не убил, изверг.
– Умираю я, Валя, плохо мне и тошнит с кровью, больно очень, потому и пью горькую, – сознался Михаил.
– Так в больницу иди, а не лопай, окаянный, – наступала сестра.
Валентина понимала Ирину, жалела её и не осуждала за развод. Она иногда созванивалась со снохой, держала ее в курсе дел, но не более. Подругами они всё же не стали. Женщина тоже осталась одна, и после смерти мужа проводила в больнице времени больше, чем дома в родных стенах.
Погода в ноябре стояла холодная, сильный ветер поторапливал скорбящих, проведя весь православный ритуал, родственники поехали в столовую на поминки, организованные тёткой. Отец, как и обещал дочери, ничего ей не оставил, о чём и огласил нотариус в своём кабинете, куда была приглашена вся родня умершего. Квартиру он завещал сестре, однако, тётка удивила всех.
– Василь Семёнович, – обратилась она к нотариусу, – а могу я отказаться от наследства в пользу дочери умершего?
– Конечно, – согласился нотариус, – только надо составить заявление.
– Так чего откладывать, давай составляй, и ещё, старая я уже и одинокая, и кроме Вареньки никаких родственников у меня не осталось, так что вот ещё хочу завещание заверить, чтобы и моя квартира после моей смерти Вареньке досталась, а она бы меня похоронила.
Конец ознакомительного фрагмента.