Бытовая мистика
Шрифт:
– Так что, вы лавочку не уберёте?! – продолжал после незначительного обдумывания неугомонный гражданин.
«Точно сумасшедший!» – совсем расстроившись, продолжал мысленно вести ещё один диалог Семён Сергеевич.
– На сегодняшний момент нет. Как и говорил, ваш сигнал мы проверили. Лав… то есть скамейку мы осмотрели. Установлена она как положено. Общих жалоб нет, все работы выполнены в срок и по графику, согласно проектной документации.
– Эм, так у меня есть жалоба.
«Вот же упёртый чёрт!»
– На что? – стал заводиться Семён Сергеевич и
– На то, что лавочка не нужна, – не меняя тон, объявил собеседник.
– Вам что, она мешает?
– Нет.
– Может, кому-то из ваших соседей, вашим родственникам или знакомым?
– Нет.
– Так в чём же дело?!
– Просто она никому не нужна.
«Так, спокойно-спокойно!» – стал в мыслях усмирять себя Семён Сергеевич.
– Послушайте. Чтобы не ходить по кругу и не тратить время на разговоры, если у вас есть жалоба, вы можете официально её оформить и направить соответствующим образом. Уверяю вас, все обращения нами рассматриваются, и вам будет предоставлен официальный ответ. Но, как я и говорил ранее, ничего больше того, что я вам уже сказал, в ответе вы не получите. И-и, ещё раз спасибо за ваш звонок и обращение.
– А на чьё имя писать жалобу и в какое учреждение?
«В Министерство культуры! Чтоб ты провалился со своей дурацкой лавочкой!»
– К сожалению, такой информации у меня нет. Можете сделать обращение в управу. Данные найдёте в информационных источниках или можете прийти самостоятельно и оформить ваше обращение на месте.
– А кто будет смотреть тогда за лавочкой?
– Не могу знать, – довольным голосом ответил Семён Сергеевич. – Спасибо вам за звонок и ваше обращение. Всего вам доброго.
– Да-да. Спасибо. До свидания, – пискнула в задумчивости трубка, и связь прекратилась.
– Пошел ты! – громко и вслух произнёс Семён Сергеевич.
«Чёрт знает что такое!» В сердцах он швырнул трубку и выбежал из своего кабинета. Сейчас Семёну Сергеевичу нужно было просто пройтись по коридорам или по улице, чтобы немного успокоиться. По дороге он встретил сослуживца и, чтобы разрядить себя и обстановку, рассказал во всех красках про нового сумасшедшего по улице Фролова, дом номер тридцать три, и о его безумной просьбе, и конечно же, о его ещё более ненормальной наблюдательности. Приятели посмеялись, посочувствовали бедолаге и всему дому за номером тридцать три по улице Фролова.
И снова потекли трудовые будни. И снова рутина поглотила Семёна Сергеевича с головой.
Первое неприятное воспоминание о лавочке потревожило его, как какая-то старая заноза, на одном из плановых совещаний, где заслушивался общий доклад о проделанной работе за прошедшую декаду. Докладчик упомянул о монтаже четырёх скамеек городского типа возле жилых и ведомственных домов в районе, и Семёну Сергеевичу сразу вспомнился неприятный телефонный разговор. Он даже вспомнил имя психованного – Евгений.
Весь день в голове крутилось слово «лавочка», разговор, наблюдатель за окном на втором этаже, и потихоньку в мыслях стал сам собой воспроизводиться портрет сумасшедшего.
Затем все эти портреты, «лавочки», как-то сами собой снова выветрились будничными сквозняками от постоянных дел.
Гром прогремел через два-три дня, когда в кабинете Семёна Сергеевича снова раздался телефонный звонок.
В этот раз он не посмотрел на телефон, а просто схватил трубку:
– Семён Варыгин. Добрый день.
– Семён, привет! Это Степан. Тут на тебя бумага пришла.
– Какая ещё бумага?
– Даже не одна, а целых три. На всех, кому только можно, – в телефоне раздался издевательский смешок специалиста Степана Огурцова, который располагался этажом ниже.
– Ого, – фальшиво удивился Семён Сергеевич, – и от кого же?
Хотя Семён Сергеевич уже догадался, кем и откуда был брошен камень, но всё-таки какая-то надежда ещё теплилась, что это был просто не очень смешной розыгрыш Огурцова, да и бумага была всего одна.
– Заявления поступили от Евгения Петровича Скребкова.
– А-а, ну-ну. Дай угадаю. Этот тип с улицы Фролова хочет уничтожить все лавочки? Одержимый маньяк, – брякнул, отшучиваясь в трубку, Семён Сергеевич, но радостного отклика и поддержки от коллеги в трубке не последовало.
– Да нет. Он просит предоставить расчёт и проект по установке элементов городского типа в местах проживания граждан. Ну и всякое такое. Собрал целую гору подписей и отдельно просит, цитирую – «принять незамедлительно меры в отношении халатного бездействия и отношения к своим прямым обязанностям старшего специалиста», так… бла-бла-бла. Вот, Семёна Сергеевича Варыгина. Ну, в общем, телеги на тебя пришли, – сам Огурцов при этом был очень весел, – мне сверху сегодня эти бумаги передали. Хе-хе, готовим ответ.
– М-да… – Семён Сергеевич огорчился и сильно озлобился. Ничего серьёзного в его диалоге со «слегка сдвинутым» одиноким и, возможно, рыжим длинноволосым гражданином со впалыми щеками не предвещало. А вот теперь на тебе: и запросы, и жалобы, и общественные подписи, и ещё чёрт знает чего натворил этот неустанный районный добродел!
– Жди. Скоро, наверное, вызовут. Ладно, тут по содержанию все вроде понятно. Мы ответ-то подготовим. Я на всякий позвонил, предупредить. Ладно, пока. Не расстраивайся там. – Было слышно, как Степан посмеивается, и сразу в трубке зазвучал протяжный гудок.