Бытовая мистика
Шрифт:
Голова его в синей старой шапке стала озабоченно крутиться по сторонам. Затем рыжий пришелец развернулся в пол-оборота и, поджав одну ногу под себя, улёгся на спинку. Медленно, осторожно стал он расчищать снег с каждой доски возле себя и наконец застыл. На его веснушчатом лице вспыхнула улыбка, а голубые глаза заблестели. Зубами схватил он краешек варежки на правой руке, потянул головой в сторону и освободил руку.
Между пальцами ладони в его руках была зажата прозрачная шариковая ручка с красной пастой внутри. Не выпуская изо рта варежку, он быстро что-то нацарапал на деревяшке и, испуганно помотав по сторонам головой с варежкой в зубах, резво вскочил и двинулся обратно
Молодой человек нырнул обратно в подъезд, из которого вышел несколько минут назад, оставив на скамейке свои следы. Там, где уже не было снега, на одной из деревянных реек лавочки, в спинке, была синей ручкой нацарапана уже немного выцветшая надпись: «Это место тех, кто умеет не думать», а рядом свежими красными чернилами было коряво приписано: «о тех, кто рядом».
На войне как на войне
Небо на востоке порозовело, и на густых кучевых облаках отразились первые кровавые лучи восходящего солнца. Сергей сидел в укрытии и крепко сжимал в левой руке цевьё автомата. Его дыхание было частым, пульс под двести, а руки дрожали. Из-под зелёного платка-косынки на его голове по вискам катились огромные капли пота, оставляя светлые дорожки на пыльном лице. Последний манёвр Сергея оказался неудачным, пуля зацепила левое плечо, и сил заметно поубавилось.
Сергей прижал к груди автомат, из которого с момента сработавшей сигнализации он успел сделать только три короткие очереди. В магазине оставалось ещё около двадцати патронов, а к нему ещё полный рожок, крепко примотанный чёрной изоляционной лентой. Блиц-операция по уничтожению важнейших объектов противника продолжалась. По разработанному плану, необходимо было проникнуть на охраняемую территорию, произвести минирование сборочных цехов, укрытых в ангарах, осуществить подрыв и быстрый отход в обозначенный в лесу квадрат.
Все изученные ранее чертежи комплекса, фото объектов и целей на подрыв, сделанные с беспилотного самолета, приняли сейчас реальное трёхмерное очертание на местности.
Сергей двигался точно по графику, в координатах общего плана. На восемнадцатой минуте, а именно в четыре часа и тридцать три минуты утра по местному времени, в периметре объекта сработала сигнализация, и вся диверсионная группа, согласно разработанной инструкции на этот случай, сразу перешла в молниеносною атаку по всем направлениям. В этой операции противник имел высокий уровень подготовки и соответственно сложности, поэтому начатый прорыв очень быстро захлебнулся в очень слаженных действиях со стороны сил охраняемой территории.
С того самого момента, как завязалась перестрелка и Сергей в прыжке успел нырнуть за холм, прошло несколько секунд, но эти секунды растянулись для него в мучительные и вязкие минуты. Мысли искрами щёлкали в голове в переборе комбинаций дальнейших действий. Осуществлялся поиск вариантов и схем. Задача ещё не выполнена, и успех операции сейчас зависел от каждого бойца. Только доносившиеся звуки суеты и стрельбы со стороны противника позволяли как-то ориентироваться в текущей обстановке. Положение было непростым.
«Так, меня обнаружили и ранили. Нужно очень быстро соображать», – и в голове Сергея возникла картинка общего плана.
«Итак, четыре боевые единицы ударной диверсионной группы продвигаются со стороны подъездной дороги. Их прикрывает отделение из шести бойцов. Ещё три группы по четыре и шесть солдат должны были рассредоточиться по периметру и обеспечить прикрытие по сторонам света охраняемой территории».
По плану, основная
«Всё оказалось совсем не просто, но нужно пробираться», – подбадривал себя Сергей.
В момент, когда сработала сирена, он открыл прицельный огонь по часовому на поражение, который занимал наиболее высокую точку в его секторе. Но противник был настолько подготовлен, что в ответном шквальном огне, который был открыт сразу из пяти мест, мгновенно погиб один из его напарников в группе. Направление с южной стороны, куда они заходили по плану, теперь было закрыто для молниеносного прорыва. Сергей остался один. В падении, когда приходилось уходить за холм из-под огня, он заметил трёх бойцов справа и движение легковой машины слева. Расстояние было около семидесяти или восьмидесяти метров, и нужно было срочно определить дальнейшее маневрирование.
«Вроде ничего серьёзного. Важные органы не задеты». И Сергей почувствовал, как сильно намокла его одежда в области левого плеча.
Сирена продолжала монотонно раздражать, и в какие-то моменты казалось, что её звук только усиливается. Но эта шумовая иллюзия была лишь следствием огромного напряжения от неожиданного разворота операции и сквозного пулевого ранения.
Сергей попробовал сконцентрироваться и стал прислушиваться. Сейчас все его чувства обострились до предела. Слышались отдельные крики команд и выстрелы на территории склада. С невероятной скоростью анализировалась любая мелочь: ели слышимые отдалённые голоса, незначительные шорохи вокруг, тонкие скрипы деревьев, дуновение ветерка, собственное дыхание, кровопотеря, пульс, напряжение в мышцах, тёплый металл, скользкая древесина, влажные пальцы и вообще всё, с чем соприкасался сейчас Сергей.
Стараясь не двигать головой и оставаясь в состоянии повышенного внимания, он на ощупь вытащил шумовую гранату из жилетки и выдернул из неё кольцо. Пора было действовать быстро, пока противник не подготовил манёвр для контратаки. Сергей немного успокоился и глубокими вдохами выровнял свое дыхание. Его пальцы сжимали железо до боли. Сирена продолжала завывать и била в мозг. Всё, что сейчас окружало его в лесу, стало каким-то бессмысленным и неприятным. Он осмотрелся. Вокруг возникли огромные хвойные деревья, пятнами появился густой ворсистый тёмно-зелёный мох, от ветра задрожали колючие пики зелёной травы, зазвенели с первыми тёплыми лучами солнца неугомонные насекомые, замелькали неумолкающие юркие птицы, и прямо перед его ногами вдруг раскинулся кустом нахальный папоротник.
«Кругом какой-то ад. Как мне отсюда выбираться?» – внутренняя тревога и отсутствие каких-либо явных альтернатив возвратили Сергея в обречённую реальность. Совсем неприятные мысли вокруг трусливого и жалкого плана возможного отступления стали царапать его изнутри. Накатило отчаяние. Мрачное ощущение абсурда в своих действиях с бесполезным существованием накрыло тошнотворной волной перед предстоящим запланированным выпадом.
Сергей вдруг посмотрел на папоротник перед собой и не смог понять вспышку внезапной ненависти к этому растению. Что-то в этом кусте было совершеннейшим образом не так. Не вязался он в тонкую модель естественной органики леса и всего происходящего вокруг. Этот нагло торчащий куст как-то особенно выделялся и в то же время был мёртвым, неестественным на фоне остальной лесной флоры.