Бюро-13
Шрифт:
– Привет, Эд!
Я заглянул в пролом, увидал небольшой лесок, наш чикагский "РВ", спрятанный между деревьями, и зашипел:
– Шшш! Не так громко!
Остальные сорок обитателей камеры спали сном младенца – лично я уверен, что даже прямая бомбежка с воздуха не разбудила бы этих ребят, но осторожность прежде всего.
– Что ты затеял? Вытащить тебя отсюда?
– Слушай… – Я с трудом поднялся на ноги. – Мы нашли Алхимика.
– Здорово! А где Рауль? – В ее голосе прозвучала непривычная
– Направляется в логово врага на съедение, но украдкой бросает на землю хлебные крошки, чтобы указать нам дорогу.
– Так идем скорей!
Мы вышли через магический проем, и стена вновь сомкнулась. Забравшись в фургон, я поцеловал жену, скомандовал: "Цинциннати!" – и мы отчалили. На видеомониторе в передней части машины изображение Садл-Брука сменилось картой соседнего города.
– Клянусь честью, куда мы все-таки держим путь – в городской концертный зал или в занюханный полицейский участок? – проворчал похожий на медведя рыжий детина за рулем в развевающейся черной рясе и дорожных сапогах.
На шее этого ирландского голиафа болталось золотое распятие, а из висевшей на бедре Библии в кожаном переплете торчали четки.
– Донахью! – завопил я и тотчас схватился обеими руками за голову, чтобы не дать ей расколоться на куски.
Джордж с Кеном довели меня до диванчика; Тина опустилась на колени, расстегнула аптечку, извлекла на свет Божий целый набор таинственных для меня штук и штучек и принялась священнодействовать: высыпала какой-то синий порошок из пакетика в небольшую склянку с желтой жидкостью. Жидкость позеленела (тоже мне фокус!) и тут же принялась менять цвета: фиолетовый – коричневый – красный – белый – прозрачный. Тина протянула мне склянку.
– Выпей это, Эд!
Хорошо бы "это" оказалось быстродействующим ядом – головная боль меня довела. Я залпом осушил посудину – и стал другим человеком: как рукой сняло усталость, головную боль, ломоту во всем теле. Я снова бодр и готов к бою!
– Что это? – спросил я, облизывая ободок, прежде чем вернуть склянку Тине.
– Старинный семейный рецепт. – Она вытерла склянку одноразовой бактерицидной салфеткой.
– Нет, из чего приготовлено?
– Из духа родовитой семьи.
Я усмехнулся – вот чертовка! Теперь мне предстоит заново экипироваться.
Пришлось основательно порыться в сундуке со всяким барахлом, чтобы найти подходящую одежду. А в моем личном сундучке хранились дубликаты разных нужных нам принадлежностей, включая служебное удостоверение. В ящике с оружием я выбрал специальные часы и бронежилет Бюро, парочку "магнумов": в левую кобуру поместил ультралегкий сорок второй, а боевую модель, шестьдесят шестую, – в правую. Захватил горсть специальных авторучек, набил карманы скорозарядными обоймами и добавил на счастье начиненную
– Полный порядок!
Джессика робко подала мне мятный освежитель рта.
– Значит, еще не полный, любовь моя, благодарю.
Мне не сразу удалось избавиться от икоты и урчания в животе. Вот что делает с людьми паршивое виски, к тому же на пустой желудок. Придется покуситься на армейский НЗ – мы всегда возим его с собой; это оказалась настоящая гадость, черствая и невкусная, все равно что жевать ботинок.
– До вас дошло мое послание? – поинтересовался я наконец. – Или вы каким-то иным способом установили мое местонахождение?
– Понимаешь, компьютер выдал сообщение: пьяный чудак с двумя "магнумами" вопит, что прибыл с Марса и спешит попасть в Бангор-Мейн. Ну, мы, конечно, сразу догадались – тут без тебя не обошлось.
– Почему же ты не попыталась вступить со мной в контакт? – спросил я жену.
Мелькающие в окне за спиной Джессики уличные фонари образовали вокруг ее головы светящийся нимб – никогда еще я не видел ее такой красивой.
– Пыталась. – Она покраснела. – В Хантсвилле. А эти места – за пределами досягаемости.
Я скользнул на сиденье для второго водителя и, вглядевшись в карту Цинциннати, объяснил Донахью, куда мы держим путь.
– Кстати, чем закончился твой шабаш? – спросил я священника.
Отец Донахью зарычал было, но потом смягчился, даже ухмыльнулся.
– На этот раз мне почти удалось проникнуть в тронный зал, прежде чем меня разоблачили и выставили за дверь. – Он понизил голос. – Честное слово, Эд. Сатана оказался гораздо крупнее, чем я ожидал, – настоящая громадина.
– Каких же размеров – ну примерно?
– Техас – вот что приходит в голову.
Ух ты! Действительно, mucho grande. О-очень крупный парниша!
– А вдруг полиция докопается, что отпечатки пальцев пьяницы из Садл-Брука принадлежат агенту ФБР? – послышался сзади голос Сандерса.
Громадная шестидесятимиллиметровая автоматическая винтовка казалась в его лапах детской игрушкой. Из всех, кого я знаю, только Кен Сандерс превосходит габаритами отца Майкла Ксавьера Донахью. В компании этих двух бегемотов в человеческом облике нам нелегко остаться незамеченными.
– Да нет. Бюро не дает сведений об отпечатках пальцев своих людей, если уж они угодили за решетку. Откуда им там, в штаб-квартире, знать, – может, агент выдает себя за нарушителя с целью изобличить преступника? Они отвечают на запрос об отпечатках в одном-единственном случае: если агент погиб. А меня только утром занесли бы в списки пропавших.
– И потом, существует номер – всегда можно позвонить и выбраться из тюрьмы, – авторитетно добавил Ренолт. – Конечно, если вас не обвиняют в убийстве первой степени.