Бюро. Пий XII и евреи. Секретные досье Ватикана
Шрифт:
Далее он напомнил о случае, когда в споре с польским епископом Сапегой Войташшак выказал себя совершенно нетерпимым ультранационалистом. Сапега попытался вступиться за некоторых священников польского происхождения, которых несправедливо лишили их словацких приходов: «Я услышал ответ Войташшака: humanitas nostra (по отношению к этим священникам) esset fere peccaminosa (Наша человечность по отношению к этим священникам была почти греховна)».
Хотя Бурцио старался изъясняться завуалированно, прибегая к дипломатическим выражениям, он явно осуждал откровенный антисемитизм Войташшака: «Не стоит ждать, что такой человек проявит снисхождение к евреям»59. Однако, подчеркивал Бурцио,
Судьба исчезнувших евреек не переставала беспокоить Бюро. Кошмарные образы согнанных невинных девушек, которых бросают в вагоны для скота и отправляют на поругание нацистской солдатне, были невыносимы. 25 марта словаки из Глинковой гвардии начали облавы и проводили их каждую ночь. Согласно надежным источникам, после того как девушек отрывали от семей, их «отправляли на фабрику под названием “Патронка” в пригороде Братиславы. Там их обыскивали, отнимали все имущество (чемоданы, кошельки, кольца, сережки, ручки, еду…) и документы и присваивали им простой номер. Протестовавших или жаловавшихся осыпали пинками и ударами дубинок. И эти гнусности творились людьми самого низкого пошиба… под руководством инспектора из рейха»61.
Помимо похищения девушек, Бурцио рассказывал о жестоких рейдах по домам евреев и об отчаянном бегстве тысяч из них в Венгрию. Однако по ту сторону границы этих несчастных уже поджидали нацисты.
Сидя за письменным столом, потрясенный, осознающий собственное бессилие кардинал Мальоне написал в ответе монсеньору Бурцио: «Известия, которые вы любезно нам сообщили, вселяют грусть в сердце Святого Престола»62.
Тем не менее на имя президента Тисо отправлялись тысячи личных прошений о «президентском помиловании», или милосердии. Монсеньор Бурцио объяснял:
«Единственная надежда для этих евреев заключается в том, что президент Республики [Тисо] помилует их и избавит от “дискриминации”. Секретариат президента сейчас рассматривает тысячи и тысячи прошений, в первую очередь от евреев, исповедующих христианскую веру… Меня уверяли, что многие уже были помилованы»63.
В Рим продолжал течь поток информации. Волонтер Анна Вег писала из Будапешта:
«К настоящему моменту, 11 апреля 1942 года, уже депортировано восемь тысяч пятьсот человек. К концу недели правительство планирует дойти до двадцати тысяч»64.
11 апреля посол Великобритании при Святом Престоле Д’Арси Осборн связался с кардиналом Мальоне и вновь спросил его, «вступился ли Святой Престол за словацких евреев». На записи этой беседы сохранились рукописные записи Мальоне: «Я ответил ему утвердительно. Осборн уже был осведомлен о предпринятых мерах. Я снова направил запрос словацкому посланнику при Святом Престоле»65.
Это была чистая правда. Сидор, словацкий представитель в Ватикане, встретился с Мальоне в тот же день. В ходе их беседы в Апостольском дворце Сидор рассказал о своей недавней поездке в Братиславу, где он лично общался с президентом Тисо и премьер-министром Тукой. Они обсудили меры, принятые по отношению к евреям. Дипломат сказал Мальоне, «что президент Тисо заверил его, что добьется смягчения мер. Кроме того, он предоставил многим крещеным евреям помилования или льготы, выдача которых была в его власти». А премьер-министр Тука, по словам Сидора, еще не ответил на различные сообщения и просьбы Святого Престола потому, что намеревался «позднее
Мальоне не поверил ни единому слову словака и записал следующее:
«Сидор безуспешно попытался оправдать массовые депортации евреев. Несколько раз я воспользовался этой возможностью, чтобы выразить точку зрения Ватикана и лично жестко высказался против того обращения, которому подверглись сотни девушек, оторванные от семей и отправленные на верную гибель. Я ему сказал, что для католической страны подобные действия ужасны67. Тогда Сидор попытался мне объяснить – снова безуспешно, – что этих несчастных девушек просто отправляли на достойную работу. Я ответил, что, даже если дело обстояло так, это было очень печально, поскольку бесчеловечно отрывать девушек и юношей от семей против их воли. Особенно для того, чтобы работать там, где они, лишенные поддержки, могли подвергнуться огромной опасности. Кроме того, я сказал ему, что, судя по имеющимся у меня данным, этих девушек ждала совсем не та судьба, о которой он рассказывал! Я попросил его довести до сведения словацкого правительства содержание нашей беседы»68.
К сожалению, следы девушек на этом теряются. Можно было лишь предполагать, какой ад их ожидал. С точки зрения Бюро, совершив это преступление, правительство Тисо прошло точку невозврата.
Поступил анонимный недатированный отчет, который сообщал: «Сегодня в 12 часов министр Мах пригласил журналистов стран-союзников и другие средства массовой информации в резиденцию премьер-министра на пресс-конференцию, посвященную словацким евреям, прежде всего в связи с протестующими голосами, которые раздаются среди населения Словакии».
Решение словацкого правительства провести пресс-конференцию, чтобы гордо заявить о своем праве убивать сотни тысяч людей, ошеломляет. Мах заявил журналистам следующее:
«Еврейский вопрос в Словакии должен быть решен тотально и привести к полному исключению евреев из общественной жизни страны… Решение о “перемещении евреев” теперь воплощается на практике. Словакию уже покинуло много поездов, и составы будут отправляться до тех пор, пока из страны не исчезнет последний еврей. Окончательное решение еврейской проблемы в Словакии было принято Государственным советом»69.
Кто-то из членов Бюро поставил крестик на полях напротив этого абзаца, словно подчеркивая его важность и циничность. За всем этим ощущалась тень Войташшака, который уже заседал в Государственном совете, когда были приняты эти окончательные меры.
Мальоне получил полный текст речи от надежного посредника – командора Бабушо Риццо из итальянского посольства70.
Министр Мах также отмечал, что «обряд крещения, проведенный некоторыми представителями духовенства, не будет приниматься во внимание. Евреи должны уехать вне зависимости от того, крещены они или нет… Евреи, сбежавшие в Венгрию, должны быть возвращены словацким властям в рамках соглашения, подписанного с венгерским правительством»71.
Нацистские тиски сжимались все сильнее, и укрыться от них уже было невозможно. Несчастных людей, оказавшихся в ловушке в Словакии, ждала депортация, а тех, кому удалось сбежать, власти намеревались вернуть. Мах продолжал:
«Мне известно о санаториях и больницах, в которых полно евреев, мужчин и женщин: эти мнимые больные пытаются скрыться от закона. Всех этих “временно” больных посетит медицинская комиссия, которая и решит их дальнейшую судьбу… Евреев, пока необходимых для страны, проинспектирует специальная комиссия и выдаст временные разрешения, которые будут периодически пересматриваться до тех пор, пока не появится возможность заменить данного еврея арийцем»72.