Бывшая любовница

Кариди Екатерина Руслановна

И проклятый Анькин дядька, нашел время в самый неподходящий момент его доставать! Андрей смотрел, как она уходит, отказываясь признать поражение.

Но телефон названивал, и он наконец ответил:

– Да!

– Ты чего сбрасываешь, зятек? Не узнал, что ли?

– Не мог я. Люди тут.

– Люди?

– Да. На форуме я!
– рявкнул Андрей, полагая, что разговор окончен.
– Давай, пока, Борис Николаевич.

– Ты погоди, - елейный голос провещал из трубки.
– Лучше расскажи,

жену за что избил?

– Я?!
– остолбенел Андрей.
– Я Анну пальцем не трогал.

– Да что ты? А она говорит другое. У Аньки челюсть сворочена, лицевой нерв поврежден. И все это твоих рук дело, зятек.

Идиотизм ситуации просто потрясал. Он вообще Анну за все время ни разу пальцем не тронул, что за лажа?! Такой подлянкой запахло.. И тут словно в голове щелкнуло, сами собой сложились слова:

– Челюсть сворочена, говоришь? А откуда я знаю, может, ей любовник морду набил, пока меня дома не было?

В трубке раздался гаденький дядькин смех:

– Ну ты не путай берега, зятек. Это жена, а не та шалава, к которой ты в Москву рванул е***. Так что не дури, давай, возвращайся, Анечка в больнице, сильно расстраивается.

Но Андрею было уже все равно.

– Я не вернусь. Разводиться буду.

– Разводиться?
– деланное удивление сменилось смехом.
– За тобой должок, не забыл?

– Долг отдам и...

– Э, неееет, - хохотнул дядька.
– С тебя еще проценты за моральный ущерб.

Ему хотелось заорать:

– А мне кто моральный ущерб за нервы мои трепанные возмещать будет?!

Но вместо этого Андрей процедил:

– Хрен вам а не проценты, уважаемый Борис Николаевич. Мы так не договаривались.

– Я смотрю ты смелый стал, тягаться со мной вздумал? Силишек хватит?

– Хватит.

– Ну смотри Андрюша, как знаешь, - отечески так, ласково.
– Чтоб не пожалел потом.

Андрей всегда чувствовал, что рано или поздно этот момент наступит. С самого первого дня чувствовал. Поэтому заранее подготовился. Конечно, война с Дудиновым здорово потреплет его финансы, но и он мог дать сдачи.

– Не пожалею.

– Ладно, но ты не обижайся потом. Если что...
– дядька специально помедлил, акцентируя внимание.
– С твоим бизнесом случится...

«Ср*ть я на тебя хотел» - подумал Андрей и уже собирался ответить, но тут дядька жены добавил:

– Или с твоей шалавой.

И отключился.

Андрей похолодел, застыл с трубкой в руке, показалось, земля из-под ног ушла.

глава 36

Время, нужное, чтобы те пару десятков шагов пройти, дало возможность выпрямиться и вновь обрести свои границы. На самом деле, просто колоссальным усилием воли загнать все вглубь себя,

Маша осознавала это. Остальное сжирал откат.

Потому что сил оставалось только на то, чтобы держать спину ровно да изображать уверенность. А внутри бушевал шторм, сметая к чертям все выстроенное годами спокойствие. Хотелось кричать, ругаться, вернуться и надавать этому уроду по морде, выцарапать глаза за то, что опять влез в ее жизнь, и опять все перепохабил!

Но вместо этого она сдержанно улыбалась, подавляя противную дрожь и слабость в ватных коленях. Состояние как после наркоза, когда анестезия, проходит и в измученное тело начинает вгрызаться боль.

Силилась собраться, ей же тут еще целый день работать. Высидеть две конференции, с людьми общаться, а Маша чувствовала себя разбитой и пустой, как будто от нее осталась только оболочка. Оболочка двигалась, что-то говорила, сидела в зале рядом с начальством, пытаясь услышать, о чем говорит докладчик, а в голове дрожащее желе, каша.

Прикрыла глаза, чтобы глубоко вдохнуть, отстраниться от всего и заставить себя сосредоточиться на голосе докладчика, и неожиданно услышала приглушенное:

– Мария Владимировна, вам плохо?

Отто Маркович.

Очнулась, мгновенно открывая глаза, проговорила:

– Нет, со мной все в порядке.

Шеф скептически ее оглядел и проворчал в своей обычной манере:

– Мне лучше знать.

Этого только не хватало. Начальственное недовольство сработало не хуже отрезвляющей пощечины. То есть, она настолько не владела собой, что позволила чувствам просочится наружу? Маша сердито вскинулась, но он покачал головой и строго проговорил:

– Уходим, Мария Владимировна.

– Я в полном порядке, Отто Маркович. Сейчас выйду, освежусь, приведу себя в порядок, просто голова немного разболелась, тут...
– она неожиданно для себя закашлялась, прикладывая руку груди.
– Кондиционированный воздух.

А в голове вдруг пронеслось, то самое. Как она входит в туалет, чтобы освежиться, а следом Андрей. И что в результате может произойти. Кровь мгновенно прилила к щекам, Маша в ужасе застыла с открытым ртом.

Никогда больше! Никогда! Нет!

Дражайший шеф все это время смотрел ей в глаза, потом кивнул каким-то своим мыслям, и встал, протягивая ей руку:

– Все, Машенька, уходим.

Маша чуть не заплакала, все-таки провалила! Не смогла! Все из-за него... Залепетала, пока Отто Маркович вел ее по проходу:

– Но как же работа?

Тот пожал плечами, сохраняя все тоже непроницаемое выражение на арийской физиономии:

– Вы, Мария Владимировна, еще вчера все отработали, больше тут, по большому счету, делать нечего. А вот проанализировать не мешает, - проговорил он, глядя в сторону.